Странно все это. Странно и страшно. Я
все-таки в Аду? Или в каком-то необычном, безумном мире?
А может быть, только эти люди
безумны?
Набравшись смелости, я вновь подошел
к девчушке и помахал рукой у нее перед глазами – естественно,
никакой реакции. Скорчил дурацкую рожу – так же безрезультатно.
Хотел ущипнуть ее за щеку, однако не
решился. Пусть она и не в себе, но трогать детей как-то… неловко,
что ли. Или неправильно…
Поэтому я направился к бородатому
стражнику и дернул его за бороду. Плевать он на меня хотел.
Совсем уж расхрабрившись, я врезался
плечом в другого стражника. Было неприятно, но, как мне показалось,
после столкновения с латным панцирем я должен был испытать более
сильную боль. То ли я крепче, чем был раньше, то ли панцирь мягче,
чем я ожидал. А может быть, оба варианта правильны.
Стражник, к слову, от моей странной
атаки пошатнулся и отошел на пару шагов. Но лишь для того, чтобы
тут же как ни в чем не бывало вернуться на место.
Получается, что бы ты ни делал,
участники этой странной зацикленной сцены будут пытаться повторять
ее? Интересно, а если убрать кучера, валяющемуся без сознания?
Я подошел к грязненькому бородатому
мужику, глаза которого прикрывала пола соломенной шляпы и, взяв
того за ноги, оттащил тело на полметра. Однако едва я его отпустил,
он тут же вернулся на исходную. И я не понял как. Мужчина просто
передвинулся, словно часть изображения в фоторедакторе. Причем
шляпа с него так и не спала.
Именно в таком состоянии – когда я
пребывал в полнейшем недоумении, меня и настиг пришедший справа
звук. Кто-то приближался в нашу сторону по тракту.
Я не придумал ничего лучше, чем
спрыгнуть с дороги и затаиться в кустах. С этой позиции открывался
прекрасный вид на двух стражников, Тетку и Раненого, продолжавших
отыгрывать одну и ту же сцену.
Мысли путались. Я не мог осознать,
что со мной происходит – не хватало данных. При этом довольно
быстро пришел к выводу, что мне не очень-то страшно. Да, тень
страха неизвестности сперва присутствовала, но я легко взял себя в
руки. Страх не сковывал движения, не заставлял сердце биться чаще.
Так было в самом начале. Сейчас же осталась лишь настороженность,
которая, наоборот, будто бы обостряла все мои чувства.
Не испытывал подобного раньше.
Вскоре я наконец смог увидеть тех,
кто к нам приближался. Запряженная тремя лошадьми громадная карета
вдвое больше нашей невольно ассоциировалась у меня с
комфортабельным пикапом с закрытым кузовом. Неуверен, что в моем
родном мире бывали такие кареты. Она, похоже, делилась на две
части: одна для перевозки важных персон, другая – груза. На крыше
кареты сидели трое мужчин в черной броне. Еще четверо, одетых так
же, сопровождали карету верхом на лошадях.