Ну да, Олег был тщеславен, конечно, как и любой актер. Помню, уже много лет спустя мы ехали в машине втроем со Смоктуновским. И тот говорил Ефремову: «Ты, Олег, – лучший артист России!» Ефремов насторожился: «А как же ты, Кеша?» Смоктуновский развел руками: «Ну, я… Я – это вообще уже космос!» Вот тогда, помню, Ефремов разозлился, аж желваки заиграли. Так было всегда, когда он приходил в ярость. Помню, когда в Центральном детском театре его вводили в спектакль «Горе от ума» на роль Молчалина. И режиссер, Мария Кнебель, деликатно, немного краснея, говорила ему на репетиции: «Понимаете, Олег… Вот эта сцена с Лизой… Понимаете, вам тут немного… немного не хватает мужского начала». Он покраснел от злости да как жахнет кулаком по столу: «Зато есть конец!» Режиссер сразу смутилась: «Дальше, дальше!»
Вообще, шутки у Олега были смелые, порой – просто мальчишеские выходки. Однажды придумал себе в штаны положить спринцовку с водой. И вот сидим в гостях, чинно, благородно, и вдруг Олег: «Ой, я так хочу в туалет, уже нет сил терпеть!» И прыснул водой. Гости в шоке! В другой раз он пустил в ход свою спринцовку, встретив в туалете одного актера, который вечно с ним ругался. Слово за слово, стали препираться, ну Олег его и обдал струей. Того актера не сразу удалось успокоить и убедить, что это была вода…»
А вот что вспоминает о тех годах другой приятель Ефремова – друг его детства Н. Якушин: «По выходным Олег приходил ко мне – я уже жил отдельно от родителей. У меня он мог расслабиться, отдохнуть от театральных разговоров. Мы играли в шахматы, а то и в карты. Когда не было денег, на кон ставилась какая-нибудь книга. Олег садился играть, считая, что ни в коем случае не проиграет. А когда это все-таки случалось, он страшно огорчался. Один раз в сердцах оставил такую надпись на проигранном томике (это был сборник американских новелл): «Чтоб ты подавился этой книгой!» Ну а когда деньги у нас появлялись, мы с Олегом шли в Сандуны, стоившие аж шесть рублей за посещение. Там были хорошие банщики. Уже тогда Олег следил за собой, как и положено артисту: делал не только маникюр, но и педикюр. Иногда мы могли зайти и в пивную, выпить по сто граммов. Там встречалась интереснейшая публика, фронтовики, и Олег любил расспрашивать их о жизни. Этот опыт позже помогал ему правдоподобнее играть свои роли…»