- Вась, - протянула она томно его имя. – А это кто? Уборщица?
Это было даже унизительнее, чем лицезреть порно наяву.
- Маруся? – наконец отвлекся от тела любимый и посмотрел на меня. – Что ты здесь делаешь?
Действительно, что я здесь делаю? Наверное, смотрю, как мне изменяют.
Вася быстро застегнул штаны, а блондинка приняла вертикальное положение и обтянула платье. Она даже бровью не повела, только с невозмутимым видом достала помаду с зеркалом и начала уверенными движениями красить губы.
- Маруся, - снова начал Вася и сделал шаг ко мне.
В этот момент я очнулась и посмотрела на любимого:
- Как?.. – со всхлипом прошептала, чувствуя, что слова даются с трудом. – Как же так?..
- Это и есть твоя колхозница? – с усмешкой спросила блондинка, закончив наводить марафет.
- Оксана, - предупреждающе обратился к ней Вася.
Я зажмурила глаза, надеясь, что, открыв их снова, пойму – этого не было. Все это было фантазией уставшего от болезни мозга. Но нет… Блондинка все так же усмехалась, а Васенька… Мой Васенька растерянно смотрел на меня. Я всхлипнула уже громко, хотя хотелось рыдать. Забиться в угол и рыдать, выплакать все свое унижение. Выпустить со слезами фрагмент памяти, где мой любимый мужчина остервенело занимался сексом с другой женщиной. Но эта картинка упорно стояла перед глазами, в ушах звенели их стоны.
Со мной он никогда так…
Я сделала шаг назад, переступая через порог кабинета.
- Маруся, не глупи! – Вася понял, что я хочу сбежать.
Да, глупая, глупая Маруся летела по коридору, не замечая ничего вокруг. Пришла я в себя только на соседней улице. Вот что мне надо было сделать? Устроить скандал? Вцепиться в белокурые волосы? Назвать Васю козлом и влепить ему пощечину? Увы, я не такая…
Мне было нестерпимо больно. Мир, который я так старательно создавала и за которым трепетно ухаживала, рушился. Рушился, рушился... И чем больнее мне становилось, чем больше слез размазывала по лицу, тем яснее понимала – все, разрушился! А я так мечтала о семье: сначала свадьба, потом дети. Минимум трое. Всегда хотела большую семью. Ведь сама росла в "маленькой", неполноценной. Я и мама. И все – больше никого на целом белом свете. Про папу мне никогда не рассказывали, уходили от разговоров как только можно... Как я только не старалась! Но мама не сдавалась. "Нет у тебя отца, и точка", - говорила она... А теперь нет и любимого...