Прежде я пребывала в невежестве. Никто не рассказывал мне, что язычники способны создать нечто столь прекрасное. Подняв голову, я взглянула на купол: вдоль края выстроились в ряд нарисованные лица умерших халифов и взирали на меня с молчаливым упреком. Я невольно пошатнулась: теперь мне стало ясно, почему наложницы выбрали смерть. Как и Боабдиль, они не могли вынести жизни без этого рая, бывшего их домом.
Моих ноздрей коснулся запах мускуса. Отовсюду слышалось непрерывное журчание воды, которая текла по каналам в мраморном полу, изливаясь в алебастровые бассейны и танцуя в фонтанах во внутренних двориках.
Я остановилась. Среди пилястров пронесся чей-то вздох, от которого у меня зашевелились волосы на затылке.
– Hermana,[4] – прошептала Каталина, – что такое? Что ты услышала?
Я покачала головой, не в силах объяснить.
Кто бы мне поверил, если бы я сказала, что слышала горестный стон мавра?
На три волшебных года Гранада стала для нас гаванью, где мы спасались от внушавших ужас будней королевского двора. По завершении Реконкисты мать сосредоточила усилия на укреплении Испании и заключении союзов с другими монархами. Поездки все так же отнимали бо́льшую часть ее времени, но она сочла за лучшее, чтобы у нас было постоянное пристанище в летние месяцы, вдали от чумы и жары, ставших в Кастилии настоящим бедствием.
Через год после падения Гранады отпраздновали помолвку моей сестры Каталины со старшим сыном английского короля Генриха Седьмого. Событие напомнило мне, что я тоже была в детстве обручена с сыном императора Габсбургов, Филиппом Фламандским. Впрочем, меня это не слишком беспокоило. Из всех моих сестер действительно побывала замужем только Исабель, и помолвка, после которой она уехала в Португалию и вернулась вдовой меньше года спустя, стала для нее далеко не первой. Я знала, что мало какая из принцесс может сама решать свою судьбу, но мне не хотелось думать о будущем, которое казалось далеким и вполне могло измениться.
В Гранаде мой мир был полон девичьих надежд. После ежедневных уроков истории, математики, языков, музыки и танцев мы с сестрами часто шли на террасный дворик у края сада, где предавались извечному занятию женщин королевской крови – вышиванию. Наша задача, однако, была особенной, поскольку эти простые вышивки предполагалось освятить и послать для украшения церковных алтарей по всей Испании в качестве даров от инфант.