Некоторое время они шли по песчаному берегу молча. Старая колдунья тяжело дышала. Чава уже слышал шипение, которое издавало существо, – оно перекрывало даже шум прибоя.
– Ты там грезишь наяву, что ли? – спросила вдруг бруха.
– О чем ты? – испугался мальчик.
– Ага! Я по твоему голосу слышу, что грезишь. Будь осторожен. Ты первый, кого она нашла. Она хочет тебя забрать. Чиксулуб. Знаешь, что это за слово?
Чава помотал головой.
– А ведь ты прожил здесь всю свою жизнь, – проворчала старуха. – В месте, названия которого не знаешь.
Он немного помолчал и спросил:
– Это плохое слово?
Бруха только фыркнула и ничего не сказала. Очевидно, вопрос попросту не заслуживал ответа.
– Что значит «Чиксулуб»? – продолжал допытываться мальчик.
Старуха резко остановилась и кончиком палки начертила на песке фигуру, состоявшую из двух переплетенных линий.
Мальчик скрестил пальцы – этому знаку, защищающему от злых чар, он научился еще ребенком – и повторил начерченную фигуру.
Колдунья молча кивнула.
– Что это такое? – спросил Чава.
Старуха по-прежнему ничего не отвечала. Она широко раскрыла рот, который на мгновение точь-в-точь напомнил лишенную челюсти пасть кошмарного существа.
– Хвост дьявола, – нарушила наконец молчание бруха. – Дьявол уже просыпается и молотит хвостом. Если мы не уговорим его снова заснуть, нам всем придет конец.
Олтмэн решил, что идти на встречу нет никакого смысла. Это, скорее всего, была просто дурацкая шутка. Слишком много он задавал сегодня вопросов, и неудивительно, что кто-то решил его подколоть. Всевозможные мысли о заговорах и прочих шпионских играх Олтмэн отверг с ходу. Он был обязан рассуждать рационально, как подобает настоящему ученому. Поэтому, вместо того чтобы идти в бар, Олтмэн отправился домой.
Войдя в комнату, он увидел Аду: она сидела перед столом, откинувшись на спинку стула, и спала. Длинные черные волосы были заправлены за уши и водопадом рассыпались по плечам. Олтмэн поцеловал девушку в шею, и она проснулась.
Ада улыбнулась, ее темные глаза засверкали.
– Что-то ты припозднился, Майкл. Ты же не изменял мне?
– Эй, я не из тех, кто устает на работе.
– Я плохо спала ночью, – пожаловалась Ада. – Видела нехорошие сны.
– Я тоже. – Олтмэн сел и тяжело вздохнул. – Происходит нечто странное.
И он рассказал подруге о том, что обнаружили они с Филдом, о вопросах, которые он задавал по телефону. Поделился также своими ощущениями – их, похоже, разделяли многие, – что здесь было неладно.