Ах маячок?! Как же меня достал этот вечный надзор над моей персоной. Злость аж клокотала внутри, стремясь вырваться наружу, заполоняла глаза тонкой пленкой, сквозь которую было плохо видно.
– Витта, Витта… успокойся, – ко мне подошла Геллинда и положила руку на плечо. – Такой пожар не смогут остановить и два мага стихии воды… А мне мой дом еще дорог, несмотря на безвкусицу… А вы, мужики. Меня достали эти тайны. Мало я вас лопаткой в детстве дубасила! Говорите, что вам от нее нужно!
– Без клятвы на стихии не скажем, – заявил принц.
– И об этом меня просишь ты? Человек, которому я дважды спасала жизнь? Человек, который научил меня искусству боя?… Человек, который… – ее спокойный голос дрогнул, – который был мне когда-то не безразличен?..
– Все слишком серьезно… – принц потупился, смотря в пол, – прости.
– Клянусь хранить эту тайну до того момента, как в этом пропадет необходимость, либо если от этого будет зависеть жизнь или смерть меня или моих близких, – проговорила Геллинда, тело которой почти сразу окуталось голубым свечением, – такая формулировка тебя устроит?
– Вполне, – извиняющимся тоном проговорил принц, я вообще старалась выглядеть незаметной, сливаясь с интерьером, а то, похоже, про меня все забыли и будут тайны рассказывать.
А что, имею право, эта тайна связана непосредственно со мной, но никаких клятв я произносить не намерена…
– Она моя сестра, – неожиданно произнес принц, причем настолько неожиданно, что я поперхнулась, тут же напомнив о себе, впрочем, никто и внимания не обратил…
– С чего это ты взял, что я твоя сестра? – решила поинтересоваться я после минутного молчания.
– По всем признакам это ты.
– Это по каким же?
– В этом году ты должна была быть зачислена в Академию, приехала издалека, крестьянка (это было обговорено заранее), при этом не глупая, выносливая и сильная.
– Тебе не кажется, что это слишком мало? Под такое определение подходит половина обучающихся там простолюдинок.
– Но не все так грамотно разговаривают и не понимают простых вещей.
– А это уже избытки производства.
– И употребляют новомодные слова, – продолжал он.
– Заткнись, я отказываюсь это воспринимать… – почти закричала я. Слишком уж неожиданная новость.
– И не в рупь не ставит наследную власть страны. На такое способны только сестрицы, дорогая… – засмеялся он, – я, конечно, не видел цвет твоих волос, насколько светла твоя кожа, но глаза мамины… ну и мои. Фиалковые…