— Ну ты малой и вопросы задаешь, — мужчина покрутил головой. —
Медаль-то у бабушки одна, зато какая! "За отвагу" так просто не
давали. Это такая вещь…
— А у тебя такая есть?
— Есть. Но и ты не ровняй мужика, воина и девчонку
санитарку.
— Почему?
— Не знаю поймешь ли. Вот представь, надо в атаку идти. Из окопа
в поле вылезать. Страшно, аж поджилки трясутся. Ведь вполне может
быть, что так и ляжешь там в поле навсегда. Но пересиливаешь себя,
а там шаг, другой и вроде уже легче. А они, девчонки эти, с нами
бегут. Потом раненого в тыл уводят и снова под пули, и снова и еще
раз. Я не уверен, что смог бы так, понимаешь?
Семен покивал. Поднял взгляд на сестру, та смотрела серьезно и
удивительно по-взрослому. Глаза малявки показались какими-то
темными и бездонными. Парня пробрал было озноб, но впереди
послышался гомон, шум толпы. Они пришли.
На площади было полно народу. Съехались похоже из ближайших,
входящих в колхоз деревень. Потом на крыльце оказался председатель.
Двинул речь, короткую и энергичную. Школьный оркестр сыграл
«Прощание славянки». Не очень профессионально, зато от души.
Старшеклассницы спели «Катюшу». Потом мужики начали сбиваться
группами, пошли разговоры, воспоминания. Семен, сжимая ладошку
сестры протолкался к компании, где стояла бабушка. Прислушался.
— …Очнулся, в глазах темно. Проморгался кое-как, чувствую тащит
меня кто-то, сопит над ухом. Грудь болит, аж дышать тяжело и ноге
холодно. Присмотрелся, скосил глаза, левая нога босая. Видать сполз
сапог и портянка размоталась. А старшина наш ротный был просто
зверь лютый. Я аж чуть не заплакал. Замычал, задергался. Надо мной
хмыкнули, отпустили плечи. Потом суют мне в руку сапог. Я вцепился
в него, успокоился. Чую, снова меня потащили…
— Это Чума была, — Тамара Сергеевна рассмеялась, — ну Тонька
Чумакова, мы ее Чумой звали. Совсем безбашенная девка. Только она
могла под пулями за сапогом сбегать. Рассказывала про этот случай,
смеялась. Погибла в сорок третьем. Притащила очередного раненого.
Его на носилки погрузили, смотрят, а девчонка лежит и не шевелится.
Перевернули, а та уже отошла. Как она тащила с пулей под сердцем,
откуда силы брала, непонятно.
— Ба, — Семен подергал за руку, — а ты многих спасла?
— Откуда же мне знать, я счет не вела. Как за сотню перевалило,
так и бросила.