— Конечно, — Алик встал из-за стола и двинулся в свою комнату.
Там хранился его мобильный телефон.
— Что случилось, Коля? — Вера смотрела на мужа с тревогой.
— Приватизация, что же еще. Кому-то мы прямо поперек горла
встали.
— А вы что?
— А мы не хотим. Будем сохранять совхоз. Только теперь это будет
не советское, а совместное хозяйство. И похоже, что нам придется
замкнуться на самих себя. Переходить на полное самообеспечение.
— Дед, но ведь мы производим практически полный ассортимент
сельхозпродукции… — Это Кали подключилась.
— Так-то оно так, да не совсем, — Николай налил себе еще
компота, — вот отрежут нам поставки углеводородов. Электричества
тоже и что делать? С мотыгами в поле выходить?
В гостиной появился Алик. Он слушал некоторое время разговор,
потом сказал спокойно.
— Дядь Коль, папа обещал подъехать к вечеру.
— Ну и отлично. — Лицо главы семейства разгладилось, —тогда и
решим, что делать. Я пойду, полежу немного. Перенервничал.
***
Завойский, как и обещал, приехал к вечеру. Обнял сына, осмотрел
его одобрительно. Парень вытянулся, загорел. Волосы выгорели на
солнце, появился серьезный взгляд. В общем, ничем не напоминал ту
бледную немочь, что он привез сюда половину года назад. Заодно
подметил взгляды, что сынок бросал на дочку хозяев, когда думал,
что никто не видит. Усмехнулся про себя, прошел к столу. Отведав
деревенских вкусностей, посмотрел вопросительно на Николая. Тот, не
растекаясь мыслью по древу, буквально в двух словах, описал
ситуацию. Вячеслав Михайлович помял подбородок.
— Ну ситуацию я понял. В городе уже несколько заводов встали
после этой самой приватизации. Теперь до вас добрались, значит. А
вы, стало быть, лапки поднимать не хотите?
— Не хотим. Но совет бы нам не помешал.
— Я к вам завтра пришлю юриста. Он подскажет, как лучше бумаги
оформить. Проблема в другом…
— Вот именно, — Николай чесал затылок обеими руками. Дед тоже
так делал когда-то. У Никитиных это было похоже семейным. — Если
нам бензин и электричество прикроют, то…
— А знаешь, Коля, — Завойский смотрел куда-то в потолок, — ко
мне тут один тип приходил. Настырный, ужас просто. Сумел через
секретариат ко мне прорваться. Так он фанатик каких-то
“стирлингов”. Но я-то не производственник. Так, купи-продай, чем я
ему помочь-то мог. А сейчас вот вспомнил.