– А ее потеря памяти? – напомнила миссис Коллинз. – Ночные кошмары? Бессонница? Тот факт, что девочка отказывается показывать кому-либо свои руки?
Мой желудок сжался. Мне нужно было услышать, что ответит отец, но меня ужаснуло, что Ной Хатчинс уже услышал слишком многое. Я потянулась, чтобы прервать связь, но парень покачал головой и положил руку мне на спину.
На нервной почве меня замутило. Ной сократил и без того небольшое расстояние между нами, привлекая меня к себе. Не стоило к нему прикасаться, но я хотела узнать ответ и мне нужно было хотя бы на кого-то опереться. Всего один раз, в это единственное мгновение, пусть это будет Ной. Когда он пригладил пальцами кудряшки у моих лопаток, я позволила своим мышцам расслабиться.
– Хотите честно услышать мое мнение, миссис Коллинз? – спросил отец.
– Да.
– Вы правы. Она не на сто процентов в порядке, но по сравнению с прошлым годом Эхо делает успехи. Оставьте прошлое позади. Пусть она попытается жить дальше своей нынешней жизнью.
– Никогда не вспоминая произошедшее? – не сдавалась миссис Коллинз. – Не справляясь с зарытыми внутри эмоциями?
– Думаю, будет лучше, если она никогда не вспомнит. Я сам с трудом понимаю, как родная мать могла навредить ей. Как может ребенок осознать степень безумия? – Отец замолчал. – Кошмары – это плохо. У Эхо есть проблемы, но, боюсь, что правда лишь больше разрушит ее, а не поможет. Когда первый психолог надавил на нее, чтобы она вспомнила, сознание Эхо раскололось. Что, если в вашем случае это повторится? Вы хотите рискнуть психическим состоянием моего ребенка?
Конец ознакомительного фрагмента.