Вдруг пришел холоп с докладом, что князя зовут к боярину Черкасскому, которого ранили утром на улице; думали было, что он кончается, но боярин пришел к вечеру в себя и послал за князем Борисом Алексеевичем.
– Есть лекарь у него? – спросил князь Пронский посланного. – Кто?
– Царский лекарь Стефан Симон! – ответил посланный. – Боярин дюже мучился… теперь полегчало.
– Кто же это его саданул?
– Неведомо. Андрюшка-кучер сказывал, чужеземец какой-то: боярин-де в кулачный бой хотел вступить…
– Чужеземец ранил? – спросил князь. – А ведомо кто?
Холоп отрицательно покачал головой.
– Хорошо, ступай, скажи боярину, скоро буду! – И, не поклонившись домочадцам, князь вышел в свои покои.
В маленькой каморочке Ефрема было тихо; наступавшие сумерки чуть пробивались сквозь крошечное оконце и едва освещали сгорбленную фигуру старика над столом.
– Ефрем! Ефрем! – окликнул его кто-то шепотом в щелку двери. – Ты здесь?
– Здесь, что надоть? – слабым голосом ответил старик.
– Обедать чего не идешь? Остыло, поди, все.
– Я не хочу есть. Да кто тут? Входи, что ль!
– Попритчилось что? – прошмыгнув в дверь и садясь на лавку, спросил Васька Кривой. – Разве что случилось? Князинька-то чернее тучи пришел и уж пил, уж пил, куда только в него лезло? От Черкасского князя пришли звать. Сказывают, ранили.
При последних словах Ефрем поднял взор на говорившего.
– Так боярина, говоришь, дома нет? – оживившись, спросил он. – Ушел? А не сказывал, когда вернется?
– Велел вечерять в угловой готовить… Одному, чтобы плясуны и песенники были.
– Пропала моя головушка! – схватившись обеими руками за волосы, проговорил с надрывом Ефрем.
– Что так? Да говори, дед, в чем дело? Может, каким ни на есть советом и помогу тебе.
– Где уж мне помочь! Пропал, совсем пропал!
– Да ты расскажи. Знаешь, чай, что Васька Кривой – не ворог тебе? Рассказывай! Ты Ваську из беды вызволил, может, и он тебе на что-либо пригодится.
– Нет, Васенька, никому беде моей не помочь, супротив боярина никому не пойти! – И слезы потекли по морщинистым щекам ключника.
– И упрям же ты, как погляжу! – покрутил головой Васька. – Ну, отчего же не сказать? Хуже оттого не будет. Нет? Ну, так и говори.
– Срамотно.
– Эвона! Меня-то срамотно? Да нешто я видов не видал? И что ты, старик богобоязненный, срамотного наделать мог?