ПОЛОНИЙ: У него спина, как у ласточки.
ГАМЛЕТ: Или как у кита?
ПОЛОНИЙ: Совсем как у кита.[12]
"Расслабься! – говорил я себе. – Стань Полонием!
Но тогда – лицемерие…
А если так правильно? Всё-таки ты – не король, и даже не принц…"
* * *
День-ночь…
Мгла-свет.
Рассвет оживляли шорохи ветра.
К нашему бездействию присоединились новые колонны танков.
Я пожимал плечами.
"А может, мы не у цели?
А может, у цели – не мы?
А может, цели-то и нет?"
Я казался себе опрокинутой на спину черепахой…
* * *
Ночь-день…
"Может, мы здесь по ошибке?..
Может, не пришло время?..
Ошибки безошибочными бывают?
* * *
День-ночь…
"Господи, разве мы Тебе не свои? Порываюсь, как Иов, спросить: "Зачем Ты поставил меня противником Себе?"[13]
* * *
Ночь-день…
Я тянулся к фляге с водой.
Я старался дышать ровно.
Я бормотал что-то на латыни.
* * *
Мучила неопределённость.
Я говорил себе: "Во-первых, приказ поступит, потому что, во-вторых, приказы рано или поздно поступают, а в-третьих…В-третьих, достаточно и двух первых…"
* * *
Мобильник…
– Слушала радио, – сказала Лия и вдруг замолчала.
– Что, Лия?
– Тебя могут убить?
– Нет.
– Почему?
– Я не хочу.
– И я не хочу.
– Ну, вот…
* * *
Я заглянул в бинокль – над Газой повис густой дым.
Там – они.
Мы – здесь.
В руках Николая книга.
– Книга на русском?
– Да. Феликс Кандель.
– Что пишет?
Николай перевёл: "Мы не любим, когда нас убивают. Они не любят, если убивают их. Так должно быть. Но почему они танцуют от радости и раздают сладости, когда мы хороним своих? Почему мы не танцуем?"
Я подумал о наших праздниках, танцах, играх.
"Бог в азартные игры не играет", – кажется, так сказал Эйнштейн. А может, не Эйнштейн? А вдруг Эйнштейн ошибся, и Бог в азартные игры всё же играет? "Всё относительно…" – уж это-то точно сказал Эйнштейн".
Открыв мобильник, я полюбопытствовал:
– Лия, что говорят СМИ?
Лия сообщила:
– СМИ говорят, что при ракетном обстреле, граждане должны лечь на живот, возложить руки на затылок и в течение десяти минут оставаться неподвижными.
Я представил себе Лию, лежащую на тротуаре.
Меня охватило пламя стыда и неловкости.
… Впервые чувство стыда и неловкости я испытал в третьем классе, когда принял участие в выставке детского рисунка. Я представил рисунок с быком, но посетители отнеслись к моему рисунку с полным равнодушием. Кто-то из старшеклассников увидел причину моего провала в том, что рисунок не обнаружил в себе самого существенного – присутствия в быке органа размножения…