А странный спазм в животе – это всего лишь приступ голода.
Снова натянув капюшон на голову, Колин в последний раз взглянул на девушку. А та вдруг повернула голову – словно уловила его движение. Когда же она вскочила на ноги, ему пришлось сжать зубы, чтобы сдержаться и не окликнуть ее. К счастью, она отступила назад, спустилась с парапета – и исчезла.
Когда о ней осталось лишь воспоминание, Колин вернулся мыслями к предстоящему и направил коня легким галопом через двор церкви Святого Петрока, где со скучающим видом слонялись солдаты Девона. Увидев Колина, они мгновенно оживились и бросились к нему. Спешившись, он скинул капюшон и поднял вверх руки.
– Чужак! – Из группы выступил один из солдат, высокий и широкоплечий, в грязном мундире; его темные сальные волосы спадали на серые налитые кровью глаза. Уставившись на Колина, он спросил: – Что привело вас в Дартмут?
– Я ищу аудиенции у графа.
Взгляд сероглазого задержался на кинжале, сверкнувшем в складках рубашки Колина, затем – на пистолете у него за поясом.
– Что-то многовато при вас оружия. – Солдат взглянул на кожаные сапоги Колина, откуда выглядывали еще кинжалы и второй пистолет.
– На дорогах очень опасно, – пояснил Колин с легкой усмешкой, все еще держа руки вверх. Этот плохо обученный солдат явно боялся его… и поэтому представлял угрозу.
– Как опасно и заходить туда, где тебя не знают, – заявил солдат, схватившись за рукоятку своего меча. – Кто вы такой? Что вам нужно от графа?
– Я бы предпочел сообщить это вашему главному.
– Ну… что ж… – Солдат выпятил грудь. – Я лейтенант Гилберт д’Атр, и вы скажете это мне. Или вам придется вскочить на свою жалкую клячу и убраться отсюда, если еще будете в состоянии…
Колин встречал множество людей, подобных этому лейтенанту. Ему и прежде десятки раз доводилось видеть на лицах такую же вызывающую ухмылку. Но он не мог понять, почему у некоторых неизменно возникало желание испытать его. Может, дело было в его оружии и манере носить его? Или же в холодной невозмутимости его лица? Как бы то ни было, Колин игнорировал подобную браваду, особенно в тех случаях, когда должен был выполнить задание тихо и аккуратно. Однако на этот раз дела обстояли иначе: ему предстояло внедриться в армию, а не в светский салон. Необходимо было завоевать уважение противников – только тогда они стали бы ему доверять.