– О вашем походе на Константинополь много доброго и славного слышал я еще на острове Руген и по-хорошему завидовал… Кажется, впервые о русах похвальное слово произнесено было. И что примечательно – устами самих византийцев.
– Мне интересно узнать, что за слова такие— «русы», «россы»? – спросил грек Кевкамен. – И почему так народ зовется?.. Но прежде, чем услышу, хочу выпить за вас… Прожил я в Киеве четыре года и увидел, что добротой, прямодушием и храбростью вы многие народы превосходите. А побыл я во многих странах, есть с чем сравнить.
Кевкамен выпил полную чашу. Рюрик и гости тоже осушили свои чаши в знак благодарности за похвалу иноземца.
– Хочу сказать, что на Ругене племя обитает, которое зовется русью, и река с названием Русь протекает по земле Новгородской, – произнес как бы в ответ на вопрос Кевкамена Рюрик.
– И река Рось у нас тоже есть, впадает в Днепр, – промолвил доселе молчавший Селян. Он не только купеческими делами занимался, но и в качестве кормчего водил лодьи по труднопроходимым рекам, а в морях искусно отыскивал путь по звездам.
– «Русь» и «Рось», «русы» и «россы»… Слова эти – общие в славянском языке, – заметил Рюрик. – Они, видать, и обозначают все, что связано с рекой и ее руслом. Предки славян всегда селились ближе к воде.
– А наши русалии – весенние песни и пляски у воды! – воскликнул Светозар. – «Русалки» и «русла»… Тоже общие слова у славянских народов.
– В Крыму, например, русские поселяне быстрину – стрежень – на реках зовут руслиной…. – вставил и свое слово в разговор о происхождении слов «русы» и «россы» Доброслав Клуд.
– А русые волосы, светлые, как лен… Вот они почти у всех у нас одинаковые кроме грека, у которого волосы черные, словно перья ворона… – кажется, уже хмелея, произнес Никита.
И тут пришли на ум Рюрику слова, нарезанные на дощечках волхвами новгородскими: «Там Перун идет, тряся золотой головой, молнии посылая в небо, и оно от этого твердеет[20]. И Матерь Слава поет о трудах своих ратных. И мы должны ее слушать и желать суровой битвы за Русь нашу и святыни наши. Матерь Слава сияет в облаках, как солнце, и возвещает «нам победы и погибель. Но мы этого не боимся, ибо имеем жизнь вечную, и мы должны радеть о вечном, потому что земное против него – ничто. Мы сами на земле, как искра, и потому можем сгинуть во тьме, будто не было нас никогда.