Бздынь! Мощный удар бросил тело Лимарко на бронетранспортер,
хорошенько приложив его шлемом о корпус. В месте моего удара броня
вмялась.
- Достал, гадёныш. – довольно выдохнув, сказал я.
Меня тут же окружили солдаты, наставив оружие.
- Так, парень, спокойно. Он меня бесит не меньше твоего, но
законы внутри лагеря строги. Еще одна подобная выходка, и тебе
будет очень и очень больно. – обратился ко мне капитан, одной рукой
целясь в меня из пистолета, а второй показывая, что нужно
опуститься на землю.
- Все понял. Простите, погорячился. – ответил я, опускаясь на
колени. Бросаться на оружие как то совсем не хотелось.
- Вот и отлично. Мы сейчас приведем в чувство лейтенанта, и ты
перед ним извинишься. Да только так, чтобы он не подал на тебя
рапорт.
Если честно, мне капитан понравился. Было в нем что-то,
говорящее, что он отличный вояка и прекрасно понимает меня. Я
кивнул в знак того, что все понял и согласен с ним.
По знаку капитана окружающие опустили оружие, а двое подняли
тело ученого и, аккуратно сняв остатки шлема, принялись приводить
его в чувство.
Наконец, он пришел в себя и открыл глаза. Блуждающий взгляд
остановился на мне и Лимарко попытался сфокусировать зрение.
Наконец, ему это удалось.
- Это было потрясно! – тут же воскликнул он.
Я ожидал чего угодно, кроме подобной реакции. Капитан покрутил у
виска и вернулся к своим делам. Мое мнение относительно ученого
сходилось с мнением окружающих. Лимарко псих.
- Мне нужно снять как можно больше показаний с этой особи! Он
непередаваемо восхитителен! – затараторил ученый, бешено сканируя
меня.
Я сжал кулак и начал примеряться к новому удару. Главное не
перестараться и просто сломать ему челюсть, чтобы перестал
сравнивать меня с подопытным одноклеточным. Капитан, как будто
почувствовав шестым чувством, обернулся и покачал пальцем. Пришлось
постараться расслабиться и не обращать внимания на слова ученого. В
конце концов, он явно не от мира сего. Вдалеке показалась остальная
группа.
Хоть Лимарко и не подал рапорт, но моя выходка всплыла. Я
временно сменил свою комнатушку на крайне некомфортный карцер.
Удобств абсолютный минимум, зато по вечерам много времени подумать
о своем поведении. От тренировок меня, кстати, никто не освобождал.
А гоняли нас просто адово. Физподготовка сменялась рукопашным боем.
Рукопашный бой – стрельбами. Что такое выходные, я забыл напрочь.
Первую неделю тело ныло жутко, потом начал привыкать.