Эта неделя превратилась для меня в непрерывную скачку, во время
которой мы останавливались только за тем, чтобы дать отдых лошадям,
да немного отдохнуть самим.
Бернар стоял за моей спиной и недовольно сопел. По всем правилам
это он должен был сейчас долбиться в дверь, потом первым войти в
дом, все осмотреть и проверить в плане безопасности, и лишь потом
пропустить к входу меня, но уступать возле самой цели именно сейчас
я не намерен никому.
За эту неделю я часто думал о том, что я ей скажу. Погнавшая
меня из дворца злость постепенно сошла на нет, и сейчас я хотел
задать ей только один вопрос: почему? Почему она так со мной
поступила? Сбежала, не сказав ни слова. Не сообщила о
беременности... Стерва.
Когда дверь открылась, то я сначала ее не узнал. Она заметно
похорошела, уже не была такой болезненно худой, как в то время,
когда мы мотались по стране в поисках ответов на мои вопросы,
которые я так и не нашел.
Она меня узнала сразу, как только увидела. Побледнела и
отшатнулась. Я поморщился, хотя и не ждал радостной встречи, но это
уже немного перебор.
— Ты?! Что ты здесь делаешь?
— Мне захотелось узнать, как тебя зовут, ведь Гвиневра — это не
твое настоящее имя? — я прищурился, пристально оглядывая ее с
макушки до пят. Она покачала головой.
— Ольга, господа рыцари ранены? Тогда почему ты держишь их на
пороге? — к нам подошла высокая, фигуристая, черноволосая,
синеглазая красотка. Бернар чуть слышно присвистнул, даже меня
пробрало, пока я не перевел взгляд на свою жену. Красота подошедшей
женщины сразу отошла на второй план.
— Знаешь, Ольга, — я медленно произнес ее имя, буквально
просмаковал его, — тебе очень сильно повезло, что ты забралась в
эту дыру. Во всяком случае, мне пришлось слишком далеко ехать, и
моя потребность в твоем немедленном убийстве несколько ослабла, но
не ушла до конца.
— Ольга, вы знакомы? — красавица нахмурилась и подошла
ближе.
— Ксанита, это Артур, — Ольга пришла в себя и сейчас,
прищурившись, смотрела на меня, скрестив на груди руки, — отец
Константина. Второго я не знаю.
— Значит, ты назвала нашего сына Константин? — я сделал еще один
шаг в ее направлении. — А тебе не приходило в голову, что я имею
право знать о его существовании?
— Кстати, а как ты узнал? — она снова попятилась.
— Видишь ли, дорогая, когда узнаешь, что являешься женатым
человеком, причем довольно давно, то это еще полбеды. Но когда
узнаешь, что твоя женитьба, о которой ты даже не подозревал,
становится официальной после рождения твоего первенца, то первое,
что тебе хочется, это убить женщину, которая скрыла от тебя, что ты
стал отцом!