– …Еще полтора часа – и будет Дмитров. Скорее бы!
– Вы сойдете на берег?
– Да, за утренней газетой.
– Надеетесь узнать новости?
– Да. Вы слышали, что писали в вечерних «Ведомостях»?
– Про загадочные исчезновения?
– Да. Там сказано, что полиция напала на след. Мне интересно, появились ли новые подробности в этом деле?
– А сами-то вы как думаете?
– Этот Юлиан Дич такой странный субъект! Он убежден, что все это – дело рук каких-то сверхъестественных существ.
– Колдунов и ведьм?
– Почему бы и нет?
– Но помилуйте, уважаемый! Ведьмы – это прошлый век. Вы бы еще графа Дракулу и вервольфов вспомнили. Сказки!
– Но Юлиан Дич считает…
Голоса затихли. Два пассажира, судя по всему, отцы семейств, ненадолго оставившие жен и детей, отошли к корме, где шлепали по воде два больших колеса. Но скоро рядом снова послышались голоса.
– Вы читали эту кошмарную статью? Напишут же такое на ночь глядя! Я до полуночи не спала. Горничной пришлось готовить для меня капли, мне все мерещилась кровь…
– Успокойтесь, графиня.
– Вам легко говорить! «Успокойтесь!» – Худощавая дама в старомодном платье и высоком парике, которые вышли из моды, наверное, при предыдущем царе, энергично обмахивала веером свое узкое набеленное и нарумяненное лицо. – А я глаз не сомкнула! Этого следователя надо под суд отдать за то, что рассказывает подобные ужасы!
– Да, но некоторым нравится смаковать подробности. Радоваться, так сказать, что у них-то все благополучно…
– Отвратительно! Хоть бы это чудовище поскорее поймали! Я же уснуть не смогу!
– Да, но на пароходе чудовища нет. И не было.
– А вы откуда знаете? Вы не из полиции случайно?
– Представьте себе, нет. – Собеседник графини смеялся, но глаза его оставались холодными и цепкими. Случайно бросив взгляд на эту пару – уж больно громогласно возмущалась графиня, – Владислава заметила, как он смотрит на эту женщину. И девушке невольно стало жутко. Она даже порадовалась, что так глядят не на нее.
Река медленно сделала поворот. Русло здесь расширялось, на несколько минут берега расступились далеко в стороны. Владислава прилипла к борту, зачарованная открывшимся простором, и вскрикнула от неожиданности, когда чья-то рука коснулась ее локтя.
– Мама!
– Твоя матушка плохо себя чувствует, – мягко произнес Михаил Чарович, становясь рядом. – Она прилегла в каюте. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?