Но я не собирался спать со своей секретаршей. И не собирался делиться и «отдавать» её кому-то. Пока она мне нужна самому.
Артем это знал.
А я знал, что он постоянно пытался отбить у меня всяких пташек. И я даже иногда позволял ему это - пусть потешит свое эго, никто из них не привлекал меня настолько, чтобы устраивать вокруг показательные танцы. Но что попадало мне в руки оставалось моим. И друг, как правило, не зарывался. А вот тут завелся. И я даже понимал, почему - напуганная девочка старательно игнорировала его внимание, что делало её еще более желанной.
Вот только он ее трахнет и забудет, а мне будут подавать соленый от слез кофе. Нет уж. И секретаршей к нему не пущу - обойдется.
Друг продолжил уговоры, но я лишь отрицательно качнул головой и посмотрел так, что Горильский заткнулся. Глаза его странно сверкнули, и он вдруг заявил:
- Ты в нее вцепился, потому что она тебя не замечает - вот тебе и интересно.
- Она меня не замечает, потому что я и не пытался вызвать её интерес, - возразил спокойно, но что-то кольнуло. Настя и правда не смотрела на меня, как на мужчину. Где-то боялась, где-то переживала, но не сделала за эти недели ни одной попытки привлечь мое внимание. Чем и была ценна.
И мне это нравилось. Разве не так?
Только один раз, тогда, на собеседовании, я увидел на мгновение вспыхнувший интерес, но больше - ничего.
Но интересно ли мне это? Я и не думал, пока Артем не заговорил об этом. У меня было слишком много работы и дел, о которых стоило подумать. И собственные секретарши должны были от части этих дел избавлять - а не добавлять новый груз.
- Ты так уверен в себе? - в голосе Горильского слышалась провокация.
Хочет поиграть?
Хм, почему и нет. День был тяжелый, можно и развлечься. Если я не ошибаюсь, спустя полминуты Настя принесет нам кофе, так что у меня была возможность поставить заместителя на место и не возвращаться к этой теме больше.
- Смотри, - я кивнул, предвкушающе улыбаясь, и глянул на дверь.
Я знал, на что велись девушки. Не важно какие. О да, им всем нравились мои деньги и атмосфера богатства и власти, которая меня окружала. Но прежде всего они велись на мое желание. Если я его проявлял. На искренний интерес к тому, чтобы разложить ее немедленно и трахнуть. На обещание, что это будет лучшим сексом в ее жизни. Обещание, которое не обязательно было выражать словами. Достаточно было и взгляда.