– Ты еще доживи до русско-японской… – усмехнулся Геннадий. – На дворе одна тысяча восемьсот восемьдесят шестой, восемнадцать лет впереди. Давайте думать о тех целях, что поближе. А если наш лейтенант и правда окажется таким умником, что сможет что-то всерьез поменять, – мы и им займемся. Не надо бежать впереди паровоза.
Виктор пожал плечами и вернулся к своему гаджету.
– Короче, будет твоему Никонову о чем подумать: помимо этики, не переживай. – Молодой человек вновь обращался к Ольге: – Получил чертежи своих игрушек – вот пусть и развлекается, пока не надоест. А если все же надоест – ты его развлечешь, верно, лапуля?
Ольга от возмущения запнулась:
– Знаешь, Ген, мне иногда хочется просто послать тебя подальше с твоими затеями…
– Ну так давай, посылай, в чем проблема? – ответил молодой человек. – Вот сейчас прямо и пошли. И меня и всех нас. Вот его, – кивнул он на камуфлированного Дрона, – и его, – в сторону Виктора, увлеченно елозившего пальцами по планшету. – А заодно – и все наши планы. Нет, правда, чего там? Давай, действуй – зато совесть чистой останется. – Он насмешливо взглянул на Ольгу.
Девушка вздрогнула, различив во взгляде Геннадия не особо-то и скрываемый оттенок презрения, – и, смолчав, опустила голову.
– Ладно, – неожиданно мягко, даже примирительно сказал молодой человек. – Расходимся. Ты, Оль, дождись меня – пойдем вместе, обсудим кое-какие детали…
Ольга и Геннадий неспешно шли по Камергерскому переулку. Вокруг шумела вечерняя Москва – огни, машины, толпы людей, реклама, реклама, реклама…
Молодые люди шагали по брусчатке, и Ольга машинально подумала – а много в Москве осталось таких вот улиц, вымощенных тесаным камнем? Там, откуда они вернулись несколько часов назад, других вообще не было…
После расставания с Никоновым заговорщики расстались – Никонов, бросив на прощанье влюбленный взгляд на девушку, скрылся в портале, Роман отправился домой, а Геннадий и Ольга решили прогуляться по центру. Следовало привести в порядок мысли да и расставить наконец точки над всеми возможными «i».
Когда Геннадий, на ходу импровизируя, предложил разыграть перед Николкой романтическую историю о любви и неизбежном расставании Ольги и Никонова – девушка поначалу возмутилась. С одной стороны, ей по-настоящему нравился молодой офицер, а с другой – она была чисто по-женски возмущена тем, с какой легкостью ее бывший (теперь уже бывший, никаких сомнений!) поклонник отказался от нее ради хитроумной да и, чего скрывать, подлой интриги. То, что она сама и раньше всерьез задумывалась о том, чтобы сменить Геннадия на Никонова, никакой роли, разумеется, не играло.