Офицер тем временем спешился, отдал повод подскочившему рядовому и не торопясь направился к руине. За ним следовал зверовидный, огромного роста солдат – похоже, личный телохранитель. Винтовка Ремингтона в его узловатых лапищах казалась игрушечной. Офицер вышагивал беззаботно и будто гулял по английскому парку, похлопывая стеком по голенищу высокого кавалерийского сапога. Другой рукой он придерживал эфес сабли в стальных, зеркально отполированных ножнах; когда офицер приблизился шагов на двадцать, Олег Иванович услышал, как гребень на их кончике весело бренькает по камням. Прятаться дальше не было смысла; Семенов отставил в сторону винтовку и медленно подошел к проему:
– Hello, sir! – он обращался к турецкому офицеру по-английски. – We’re peaceful travelers from the United States, these filthy Comanches tried to rob and probably kill us[20].
В общем, попали мы круто. И угораздило же нас польститься на этих лошаденок! Шли бы себе с караваном и шли, горя бы не знали. А все эти англичане! Если бы не они – вряд ли общие рассуждения на тему «достали уже эти паломники», которыми мы с отцом обменивались на протяжении последних двух дней, вылились бы во что-то конкретное. А так – увидели «туристический кортеж» джентльменов с берегов Туманного Альбиона, обзавидовались, попечалились своему неказистому житью-бытью – да и вспомнили, что мы вообще-то по паспорту американцы. Нет чтобы оживить в памяти старую истину – «бьют по морде, а не по паспорту»! Потому как местные арафаты и бараевы паспортов спрашивать не стали; увидели и давай пулять из своих райфлов, или как там они у них называются? Длиннющие такие ружья, украшенные бисером и перламутром по самое не могу. По-моему, даже кремневые. Оно конечно, до отцовского «лебеля» этим раритетам как до Луны на четвереньках – но ведь их десятка два, если не больше! Да и вояки мы, признаться честно, те еще. Это ведь я потом храбрился; но сам, стоило первой пуле визгнуть над головой, сразу понял – нет, парень, здесь тебе не страйкбол, здесь не пластиковые шарики летают, здесь ты никто и звать никак, сиди и не отсвечивай, если хочешь живым остаться…
Я и не отсвечивал. Шмалял картечью по арабам, стоило им приблизиться к нашему «блокгаузу», ну еще цельный барабан «галана» расстрелял – это уж с досады; уж очень обидно стало, как ловко они своего подранка из-под прицела у меня умыкнули.