В каждый эшелон, как положено, определили по врачу, я ехал в эшелоне с медротой. В дороге терзала мысль о том, что родителям так и не сказал, что уезжаю. В Армавире была остановка, я быстро написал текст телеграммы, адрес, взял денег даже больше, чем на две телеграммы, попросил наряд милиции на вокзале, чтобы отправили.
«Тащите его за шиворот в вагон!»
Алексей Хмель, механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой:
– Плацкартные вагоны и один товарный с кухней были прицеплены в середине эшелона. На платформах размещались САУ, наши БРДМ и другие машины артиллерии. За минуту до отправки эшелона к перрону подъехала машина, из нее выскочил чей-то отец. Из вагона выбежал один из молодых бойцов. Я в это время уже лежал на верхней полке в вагоне, высунувшись из окна, и наблюдал за этой картиной. Они обнялись, отец сказал, что никуда сына не отпустит. Офицеры артиллерии уговаривали их: «Так нельзя, нужно ехать воевать». Я еще сгоряча крикнул: «Тащите его за шиворот в вагон!» Но поезд потихоньку пошел, и офицерам пришлось уже на ходу запрыгивать в вагон. Так они и остались стоять на перроне, обнявшись. Стало обидно: мне два месяца осталось до дома, а тут вышел из вагона, и все, никуда не едет. И тут я понял: «Ну кто-то должен ехать! Что же мы, мужики, все трусы стали? А, будь что будет…»
Из Журнала боевых действий 245-го гв. мотострелкового полка:
16 сентября 1999 года. На основании директивы НГШ от 8 сентября № 382 полк без ТБ и ЗДН в период с 12 по 18 сентября был переброшен на военный аэродром г. Моздок. Передвижение полка по железной дороге осуществлялось шестью воинскими эшелонами. Первый эшелон 2-го мотострелкового батальона отправился со станции Ударники в Моздок 16 сентября.
ЗНШ гв. майор Дрозд.
«На остановках выставлял часовых…»
Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, гвардии старший лейтенант:
– Долго мы не знали, куда же едем. Это держалось в строгой тайне, во всяком случае, мы – командиры рот – такой информацией не владели. В вагонах под личный состав (под каждую мотострелковую роту был выделен плацкартный вагон) мы ехали трое-четверо суток, по всем уставным и боевым правилам – было организовано охранение эшелона. На всех остановках я выставлял часовых, да и сам проверял, как там моя техника, не ослабло ли ее крепление.