– Помню, – горько вздохнул мальчик, вспоминая пролитые когда-то слёзы. И тут вдруг понял, как убедить доверчивого отца. Вот только наврать придётся, чуточку, самую малость. – Папа, – сказал юный лгунишка, – Маркс не наш кот, он бабушкин!
– Тёщин?! – Вал Валыч очумело посмотрел на стену, в направлении гостиной.
– Он просто… убежал, – уточнил Егор, и папа, кажется, начал потихоньку верить. – Понимаешь, пап, она привезла его с собой, но не стала говорить, вы же ругаться будете…
– Будем, – кивнул папа и сладко зевнул. – Ладно, понятно… Маркс, говоришь? Совсем твоя бабуля на политике помешалась. А ведь она, как помнится, никогда не жаловала кошек. Старость не радость, но пусть она лучше его воспитывает. Может, тогда на меня уже сил не хватит…
– Маркс хороший и умный, он ей очень нужен.
– А тебе нужно спать! Раздевайся и ложись, я завтра с ней поговорю. Возможно…
Папа сделал два шага, упал на кровать, обнял подушку и уснул как был – в тщательно отглаженной рубашке и брюках со стрелками.
Походную одежду Егорка раскидал по вешалкам, а сапожки аккуратно придвинул к стенке, чтобы не вызвать подозрений у мамы с бабушкой. Поначалу картавый баюн сидел посреди прихожей и внимательно наблюдал за сокрытием улик, время от времени отвлекаясь на звук телевизора, доносящийся из гостиной. Мальчик честно собирался отправиться с ним в свою комнату и тихо уснуть, но у Маркса по плану было знакомство со Светланой Васильевной и праздничный революционный ужин по этому поводу.
Мама с бабушкой, достигнув временного перемирия, молча пили чай и смотрели запутанный сериал про любовь, в котором бабушка всех знала не только в лицо, со спины, по именам, но даже довольно точно прогнозировала развитие сюжета. Дверь приоткрылась, и женщины повернулись, ожидая увидеть Вал Валыча, но вместо него в комнату ввалился чёрный котище с молочного цвета пятнами на бровках и лапках.
Александра Александровна от неожиданности выронила чашку, а бабуля, прикрыв рот ладонью, сказала: «Ах!» Когда прибежал Егорка, мама вовсю охотилась за незваным гостем, стараясь оттеснить его к входной двери. Маркс угрожающе выл, шипел, выгибал спину, всем видом показывая, что сдаваться не в его правилах. Светлана Васильевна предпочла не вмешиваться и молча следила за событиями, не сходя с дивана.