Марк со своими воинами освободил путь атакующим тунграм, и фронтальная центурия когорты тут же оставила их позади строя, углубляясь в стан врага. При этом она быстро разворачивала фланги, чтобы удлинить стену щитов на случай контратаки варваров. По стопам этих солдат двинулась вторая центурия, забирая больше влево. Их командир на бегу подарил Марку мимолетную улыбку и тут же вновь принялся выкрикивать команды. Третья центурия разворачивалась на правом крыле. Не прекращая расширять строй, когорта ощетинилась лесом копий, готовясь колоть тех сельговов, кто замешкался перед лицом беспощадного натиска. Тем временем сквозь брешь в тыне шли и шли новые центурии, все так же развертываясь веером, чтобы закрепиться во вражеском стане. Марк, отсалютовав мечом примипилу[5] когорты, обменялся с ним рукопожатием, не сводя глаз с легионеров, чья лавина продолжала затекать внутрь по перекинутому бревенчатому настилу.
– Кажется, я сроду не испытывал такой радости при виде твоего лица, примипил.
На это старший по званию лишь угрюмо усмехнулся и жестом потребовал отойти подальше, освобождая путь очередной центурии, с грохотом взбегающей по настилу, откуда легионеры соскакивали на землю и устремлялись в бой. Друг Марка и офицер-соратник по имени Руфий подмигнул товарищу, не опуская жезла, которым приказывал Шестой центурии идти на приступ. Голосом, охрипшим за четверть века, отданные римской армии еще до службы среди тунгров, Руфий не мешкая разворачивал строй.
Из-за нащечников шлема примипила Фронтиния торчал лишь нос да подбородок. Старший центурион вглядывался в варварское становище, где огонь перекидывался с одного шалаша на другой под градом все новых зажигательных горшков. Пламя пожара метало отсветы на толпу сельговов, сгрудившихся для отражения атаки.
– Неплохая работенка, центурион Корв. Сейчас мы прикончим это синеносое отребье раз и навсегда. Твоим ребятам тоже есть дело. Принимай вон тот холм, сомкнешься там с левым флангом предыдущей центурии. А пока что наши «топоры» займутся этим заборчиком, чтобы даже трусливым дорогостроителям из Шестого легиона[6] было не боязно к нам присоединиться. А-а, вон и твоя сотня пожаловала…
Он показал на расчищенный участок между тыном и лесом, и Марк, проследив за его вытянутой рукой, увидел свою Девятую центурию. Сбоку от ауксилиев размашисто вышагивал одноглазый начальник караула – тессерарий, чей посох с бронзовым набалдашником принадлежал на самом деле Кадиру, заместителю Марка. Во главе центурии, как и полагается, шел Морбан, бессменный знаменосец-сигнифер Девятой. Марк отсалютовал примипилу и, ответив на приветствие тессерария, принялся раздавать указания солдатам. Кадир, в свою очередь, забрал посох и занял привычное место позади центуриона.