Поля, подобные тяготению, организуют многие из наших движений и многие аспекты нашей жизни. Однако, поскольку мы так привыкли к силе тяготения, мы редко о ней думаем. Сходным образом, процессуальный ум – это психофизическое силовое поле, однако мы редко обращаем на него внимание, если только не находимся в восприимчивом или измененном состоянии сознания в сновидении или на пороге смерти. Тем не менее оно организует огромную часть нашей жизни. Подобно тому как шаманы говорят о фигурах, персонифицирующих эти поля, как о «союзниках», «проводниках» или «силах», физики представляют структуры таких полей, как тяготение и электромагнетизм (или другие физические поля), в виде уравнений поля и сил, опосредуемых «виртуальными частицами». Союзники, частицы и уравнения дают нам представление о силе и структуре невидимых полей.
Недавно мне напомнила о поле процессуального ума болезнь и вскоре последовавшая за ней смерть моего друга и коллеги, терапевта и автора д-ра Сары Хэлприн. С самого раннего детства она интересовалась театром и сочинительством, изображая разные вещи для публики. Она была во многих отношениях замечательной женщиной. Когда она заболела, ее добрая воля и мое везение позволили мне переживать вместе с ней ее последние слова и видения. Благодаря ее партнеру, д-ру Хербу Лонгу, я мог разговаривать с ней по телефону, хотя мы находились в разных городах. Оказалось, что следующие слова, которые я сейчас перескажу, были ее последним переживанием, о котором она рассказала. Спасибо моему партнеру Эми за то, что она записала все происходившее в ходе нашего последнего телефонного разговора с Сарой.
Последнее словесное сообщение Сары
В начале нашего разговора Сара говорила о своих недавних попытках найти лучших врачей, лучшие больницы и лекарства, чтобы помочь ей справиться с раком почки. Слабым, но ясным голосом Сара говорила мне, что больше всего ей хочется, чтобы ее жизнь была полезна другим. Разговаривая с ней по телефону, я не представлял, что это будет последнее словесное сообщение, которое она нам оставит, ибо в то время никто не знал, что она умрет в ближайшие дни. Оглядываясь назад, можно предположить, что отчасти она могла страдать от слишком большой дозы химиотерапии, которую ее тело не слишком хорошо переносило.