Искомая камера в дальнем завитке коридора, отделённая от
взглядов других заключённых. Премьер-министр взмахом руки остановил
телохранителей, передал маску и, отряхнув одежду, шагнул за
угол.
Камера закрыта решёткой из толстых прутьев, в двери широкий
горизонтальный зазор для подноса с едой. На заправленной койке
лежит женщина в серо-голубой робе с оборванными рукавами. Руки
закинула за голову, сцепив ладони на затылке, будто красуясь сухими
мышцами и татуировками, начинающимися у запястий и тянущимися до
шеи. Впрочем, часть рисунка взбирается и на неё и обрывается под
ушами и челюстью.
Завидев Трента женщина рывком села на койке, сощурилась, сверкая
голубыми глазами и откинула волосы за спину. Политик остановился
напротив решётки так, чтобы женщина не смогла вцепиться в
горло.
— Хо… таки явился. Впрочем, зря. — Сказала заключённая,
поднимаясь и потягиваясь.
— Здравствуй, Катя.
— О, как неформально. — С фальшивой умилённостью протянула
женщина. — Помнится, на суде ты называл меня по фамилии «адмирал
Селезнёва».
Она подошла ближе, Тайлер разглядел бледную кожу с первыми
морщинками у глаз. Холодные голубые глаза, не сулящие ничего
хорошего.
— А у меня был выбор? Катя, такие вещи просто так не смахивают.
То что ты устроила, даже геноцидом не назвать! Ты буквально
уничтожила планету со всем населением!
— Да-да. — Отозвалась Селезнёва, помахивая рукой. — А ещё и твою
любимую игрушку, Йотуна, спалила в еёядре. Давай, говори зачем
пришёл, я хоть посмеюсь перед отказом. Тут, знаешь ли, с
развлечениями совсем туго. Хотя, дай угадаю, очередная колония
взбунтовалась, а твои молокососы не могут прорвать оборону
спэошников?
Тайлер вздохнул и ответил, глядя в глаза бывшей подруги:
— Пришельцы.
***
Спустя полчаса Селезнёва вышла из тюрьмы под проливной дождь и
шквальные порывы ветра. Поверх робы на плечи накинут красный
кожаный плащ, шторм вздымает полы и теребит рукава, стараясь
ударить ими телохранителей, идущих позади. Волосы разом намокли,
облепили лоб и шею, словно щупальца.
— Может, стоило забрать остальную одежду? — Сказал Трент,
наблюдая за адмиралом, подставляющей лицо льющей с чёрного неба
воде. — Обувь тоже.
— Я двенадцать лет просидела за решёткой. — Ответила Селезнёва
не оборачиваясь. — Остальная одежда давно пришла в негодность.