Все это время дурацкий парень висел на шее Вересня, ничем не проявляя себя. Но как только Вересень сделал попытку отвязаться, тотчас завопил утробным голосом и слегка выпустил когти. Ничего удивительного – ведь дурацкий парень был котом.
Не совсем обыкновенным, конечно. Таких котов Вересень никогда не видел прежде: длиннолапый, с огромными ушами, с узкой треугольной мордой и слегка косящими глазами. Именно эти глаза небесно-голубого цвета и общее умильное выражение морды и вызвало к жизни выражение «дурацкий парень». Шерсти на коте было не так уж много, и она сплошь состояла из коротких, в несколько миллиметров, жестких волосков. Образ дополняли длинное тело и такой же длинный хвост, отдаленно напоминающий крысиный. В расцветке преобладал песочно-палевый с небольшими вкраплениями черного и белого. Черными у дурацкого парня были надбровья и подусники. Белыми – манишка на груди и пространство вокруг носа, а также нижняя часть лап, отчего казалось, что он расхаживает в носках.
Первое знакомство с котом прошло под присмотром Додика, оперативно вводящего приятеля в курс Ольгинской жизни.
– Это еще что за чудо? – спросил Вересень, застыв в недоумении перед дурацким парнем.
– Кот.
– Непохож.
– Кот-кот, – заверил Вересня Додик. – Порода петерболд.
– Петер… что?
– Петерболд. Смесь ориенталов и донских сфинксов. Слыхал про таких?
– Ориенталы – это…
– Восточные кошки. Видишь, какие глаза раскосые?
В этот момент раскосые небесно-голубые глаза в упор посмотрели на Вересня, и Боря почувствовал, как сердце у него ёкнуло, а в груди разлилось блаженное тепло. Такое с ним случалось нечасто. И – только с женщинами, которые ему нравились.
– Так он с востока?
– Не совсем. Урожденный москвич.
В силу питерского происхождения Вересень недолюбливал москвичей, но на кота это почему-то не распространилось.
– Приехал к нам из знаменитого питомника «Crazy Cat» и вот уже год живет не тужит.
«Безумный кот» – мысленно перевел Вересень. Ну, или сумасшедший. Но дурацкий парень вовсе не выглядел безумным, и даже особенно встревоженным не выглядел. Он деловито обнюхал ботинки Вересня, а потом подпрыгнул и уцепился когтями за полу пиджака. И, в секунду добравшись до Вересневской шеи, обхватил ее лапами и затих.
– Он всех незнакомых людей так встречает? – изумился Вересень.