На территории постсоветского пространства политическая актуализация знаковой функции цвета в городском пространстве связана с чередой «цветных» революций. Так, идея заполнить все пространство городов объединившим украинских революционеров оранжевым реализовывалась с помощью апельсинов, которые сторонники Ющенко раздавали участникам акций и простым прохожим, элементов одежды, ленточек, которые привязывали к веткам деревьев.
В городской культуре цвет всех элементов рассматривается как некий общий концепт, оторванный от его материальных носителей. Цвет одежды, природы, архитектуры участвуют в формировании целостного образа, культурный статус которого гораздо шире образующих его частей. По мнению А.В. Ефимова, культурные формы городского пространства представляют собой «систему множественности цвета архитектурных и природных объектов, технических сооружений, объектов городского дизайна, произведений искусств и других составляющих, образующую подвижное цветопространственное поле»[3].
Применение теории поля, заимствованной из физики, развитой в трудах К. Левина, а затем адаптированной для социологических и культурологических исследований П. Бурдье, представляется в этой связи одним из наиболее перспективных в методологическом плане направлений анализа городской колористики, поскольку позволяет избежать крайностей как универсалистских (К. Ясперс), так и локалистских (Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер) культурологических подходов.
Как известно, П. Бурдье описывал «социальное поле» как «многомерное пространство позиций, в котором любая существующая позиция может быть определена, исходя из многомерной системы координат, значения которых коррелируют с соответствующими различными переменными»[4], как «автономный универсум, пространство игры, в котором играют по своим особым правилам, и люди, включенные в эту игру, имеют, соответственно, специфические интересы, определенные не самими доверителями, а логикой игры»[5].
Для культурологического изучения цветового пространства города понятие поля обладает особой эвристичностью, поскольку задает особую методологическую перспективу, позволяющую соотнести физическое и социальное пространства (по мысли П. Бурдье, нужно «действовать исходя из того, что человеческие существа являются в одно и то же время биологическими индивидами и социальными агентами, конституированными как таковые в отношении и через отношение с социальным пространством, точнее с полями»