Но, когда Тор посмотрел вниз, он подумал обо всей боли, обо всех разрушениях, которые его отец причинил всем этим людям вокруг него. Тор подумал о цене, которую придется заплатить, если он позволит ему жить. О цене сострадания. Цена слишком высока – не только для Торгрина, но и для всех, кого он любил и кем дорожил. Тор оглянулся и увидел десятки тысяч солдат Империи, которые вторглись в его землю. Они стояли там, готовые атаковать его людей. А этот человек был их лидером. Тор в долгу перед своей родиной. Перед Гвендолин. И, больше всего, перед самим собой. Этот человек может быть его отцом по крови, но не более. Он не является его отцом больше ни в каком другом смысле этого слова. А одна только кровь не делает его отцом.
Тор высоко поднял свой меч и, громко закричав, опустил его вниз.
Тор закрыл глаза, а, открыв их, увидел, что меч вонзился в землю прямо рядом с головой Андроникуса. Он оставил его и сделал шаг назад.
Его отец был прав – Тор не может этого сделать. Несмотря ни на что, он просто не мог убить беззащитного человека.
Тор повернулся спиной к своему отцу и лицом к своим собственным людям, к Гвендолин. Было очевидно, что он одержал победу в сражении, он поставил в ней точку. Теперь у Андроникуса – если он обладает хоть какой-то честью – не останется другого выбора, кроме как вернуться домой.
«ТОРГРИН!» – закричала Гвендолин.
Обернувшись, Тор был поражен, увидев, что Андроникус замахнулся на него топором, целясь прямо в голову. Тор в последнюю секунду нырнул, и топор пролетел мимо.
Но Андроникус был быстрым, и тем же движением он развернулся и ударил Тора в челюсть своей латной рукавицей, отчего тот упал на руки и колени.
Тор почувствовал ужасный треск в ребрах, когда Андроникус нанес ему удар сапогом, откинув его на землю. Он жадно хватал ртом воздух.
Тор лежал на руках и коленях, тяжело дыша. Из его рта капала кровь, боль в боку убивала его, он пытался призвать на помощь всю свою силу для того, чтобы подняться. Краем глаза он увидел, как Андроникус сделал шаг вперед, широко улыбаясь и высоко поднимая свой топор двумя руками. Тор видел, что он собирается отрубить ему голову. Тор читал в его налитых кровью глазах, что Андроникус не проявит милосердия, как поступил он сам.
«Мне следовало это сделать тридцать лет назад», – сказал Андроникус.