- Я такой страшный? – елейно спросил я, рассматривая
идиотку.
- Нет, вы не страшный, вы несносный скот, ну говорят
так. Репутация ваша отпугивает потенциальных соискателей, — обморочно
пробормотала проклятая поганка. Надо же, у нее еще и голос есть. Нет, надо
брать на работу безголосую моль в
следующий раз. Синий чулок, задыхающийся от ужаса при виде хозяина. Такую,
которая пикнуть будет бояться, и того что я ей дам под зад пинком. Такую,
которая собакой верной ходить будет за мной, за сладкую косточку. – И я не
стану дорабатывать, написала заявление на увольнение. Мне нельзя нервничать.
Муж сказал...
- Вон пошла, — спокойным голосом сказал я. Девка
юркой белкой ломанулась к вешалке. Слишком она шустрая для набитой икрой щучки.
- Это. Там одна заявка есть,- уже от двери
пролепетала Леночка, или как там ее звали? – Сегодня придет девушка на
собеседование, в час дня. Несчастная. Но наверное вам надо присмотреться к этой
безумной.
Я зарычал и ухватил со стола тяжелый степлер. Девка
пискнула и захлопнула дверь, очень вовремя. Канцелярский предмет с грохотом
врезался в деревянное полотно.
Я залпом осушил небольшой графин стоящий на столике,
не чувствуя вкуса. В голове гудела турбина реактивного двигателя. Черт,
гребаный вялотекущий развод высосал из меня остатки человечности. Но зато до
отказа наполнил яростью и ненавистью ко всему миру.
Семь лет брачного ада, даже ангела превратят в
рогатого демона (читай козла). Почему я не обратил внимания на знак свыше, и
женился таки на стерве Маринке? Когда толстуха вывалилась из торта на моем
мальчишнике, ведь мелькнула у меня мысль, что я совершаю ошибку. Точнее эта
предательская мыслишка закралась в мою похмельную голову, когда чертова шлюха
оказалась неразвернутой конфеткой. Когда она стонала в моих руках.... Точно,
чертова жирная сука виновата в моих бедах. Ненавижу. Если бы она мне попалась,
раздавил бы.
От
воспоминаний у меня снова начинает сохнуть в глотке, в голове рвутся
фейерверки, а в штанах... Мать ее, столько лет прошло, а у меня перед глазами
до сих пор стоит закушенная пухлая губка сумасшедшей разрушительницы бутиковых
тортов, и родинка в форме мотылька на белом полукружье пухлой груди. Бывает же
такое.
В себя меня привел стук в дверь. Точнее, стук в
дверь, лишил меня остатков самообладания. Выглядел я сейчас очень экзотично.
Стоящий возле шкафа с заветным графинчиком, полным односолодового, с безумным
взглядом, вздыбившейся ширинкой и выражением ярости на лице. Маринка в такие
моменты меня называла огром, гадина. Я сжал кулаки и глянув на часы прорычал:
«Входите».