Но допустим, что этюдов мы делаем много, очень много, как нам кажется, хороших и разных, и таким путём узнаём и начинаем любить то, что в жизни когда – то заставило дрогнуть наше сердце, и только потом берёмся за картину. Кончается ли на этом мука с этюдами? Увы, не только нет, а, пожалуй, тут только и начинается проверка нашего мужества и выносливости, от которых в конечном итоге и зависит успех картины. Это неожиданный казус, особенно для неопытного молодого живописца. С ужасом и удивлением с первых же дней он убеждается, что материал, собранный, по его мнению, с такой полнотой, вдруг оказывается катастрофически неполным, косноязычным, до смешного поверхностным, часто взаимно противоречивым, даже как бы разрушающим весь замысел. В чём же дело? А дело в том, что создание картины не есть переписывание на одно полотно суммы этюдов, механическое их соединение, согласно эскизу. Процесс написания картины – процесс творческий, со всеми присущими творческому делу противоречиями, капризами и прихотливой логикой, и даже немалый опыт писания картин должен держать каждого из нас настороже перед возможностью столь естественного провала. Загодя мы обязаны знать, что если надо много этюдов, чтобы решиться начать картину, то ещё больше их надо, когда нанесены первые контуры будущего произведения, властно диктующего и направление усилий, и объём, и качество, и строй материалов.
Я раз и навсегда убедился, что каким бы ты выдающемся прирождённым колористом, фактурщиком ни был, иди за советом к матери-натуре, к правде окружающего, терпеливо выслушай сто раз, что она, эта натура, тебе раскроет и расскажет, и ты никогда не будешь в накладе. Тогда уже наверняка ты донесёшь до зрителя то, что хочешь донести, и не бойся, не расплещешь».
Искусство многих художников во многом обязано своим становлением именно жанру живописного этюда. Городской этюд, к примеру, Кустодиева написан тогда же, когда и знаменитые «Русская Венера», «Ярмарка», «Купчиха», но выполнен менее декоративно. Скорее художник решает задачу построения пространства, передачи световоздушной среды. Показательно, что мастер, напряжённо работавший в области композиции, стремился не терять навыков пленэрной живописи.
Опыт пленэрной живописи помогает разобраться в основных законах живописи, значительно расширяет миропонимание художника, открывает много нового, увлекательного.