Повесть о Верном Школяре и Восточной Красавице - страница 17

Шрифт
Интервал


 потому что я так больно люблю тебя,
  с такою моей болью, радостью,
 счастьем мгновенным
 Пока мои отец и мать были вместе
     так недолго
 мой отец раскрыл ей мир новых для нее книг
   такие книги не проходили в учительском институте,
        где она училась на отлично.
 Мои отец и мать были вместе
   он открыл ей французскую литературу —
 своего любимого Вийона,
 и Рабле, и Гюго, и Бальзака, и Мопассана,
     и «Нескромные сокровища» Дидро,
 и де Сада и Шадерло де Лакло…
 И она выбрала себе,
      чтобы перечитывать —
 «Принцессу Клевскую» Мари-Мадлен де Лафайет
    и «Страницу любви» Золя.
 И повторяла, когда кто-нибудь говорил ерунду:
   – Чего это вы пукаете, Панург!
 И ее строгие глаза смеялись
  Ей нравился Рабле
 Мама и отчим возвращались из гостей поздно вечером
 он в празднично белой рубашке с запонками на концах рукавов
 и она —
         в нарядном летнем платье
   веселая
    они пили вино в гостях
  и сейчас она то и дело смеялась легко
   и говорила насмешливо своим певучим голосом
       о доме, где они были:
– …так чисто, что плюнуть на пол хочется!..
Она говорила своим певучим голосом
   Он улыбался, любуясь ею
Я видела и понимала, что он ею любуется.
Она не любила готовить обед и убирать комнаты,
   делала это быстро и небрежно.
Это была коммунальная квартира
Общую кухню, коридор и всё остальное всегда
   когда доходила очередь
  приводил в порядок он.
Иногда утром она делала гренки
             вкусные.
Еще я любила, когда она говорила насмешливо,
   если случалась какая-нибудь не очень страшная неприятность:
 – Мало было шакалов в городе,
           так еще одного привезли на корабле!..
Где она это прочитала или услышала,
       или сама придумала,
       я так и не узнала.
И далеко
             давно
      и не в Москве
    9 мая, в праздник победы
     вытаскивали в большой двор,
       где лепились домишки с маленькими дворами
   женщины и двое мужчин
       вытаскивали большой стол
 и женщины ставили водку в бутылках и стаканы,
              вареную картошку и огурцы
Эти женщины были несчастные жертвы войны
    одинокие вдовы и невесты погибших солдат
   несчастные простые женщины
готовые терпеть побои, унижения
   лишь бы рядом был муж
     или сожитель
  всё равно!
  Всё равно!
Они отчаянно, криком пели:
– Пусть он землю бережет родную,
  а любовь Катюша сбережет!..