. Имеются в виду все формы речи, образующие процесс интраперсонального общения: и громко произносимая, развернутая речь, предназначенная, однако, только для себя, и речь, произносимая тихо про себя, свернуто, и речь, существующая на уровне обычных слуховых представлений, почти лишенная словесной (образной) оболочки («чистая мысль»), и речь, представляемая на уровне эйдетических образов со всеми особенностями звучащего голоса, и, в конце концов, слуховые галлюцинации. Все эти формы речи являются самостоятельными реализациями одного и того же процесса. В пользу такого широкого понимания внутренней речи свидетельствуют непрерывные переходы всевозможных разновидностей внутренней речи друг в друга и их функциональное единство: все эти виды речи порождаются человеком и одинаково необходимы ему. Нет разрыва между двумя относительно самостоятельными формами внутренней речи, есть лишь постоянное взаимодействие, которое еще более усложняет наше представление об этом феномене.
Вывод о двух формах существования внутренней речи дает возможность по-новому взглянуть на некоторые ее черты и особенности, отличающие ее от речи внешней. Практически всеми авторами многочисленных публикаций по данной проблеме признается, что высказывание в процессе общения человека с самим собой отличается определенной неполнотой и фрагментарностью. Действительно, произносимая внутренняя речь часто кажется фрагментарной, т. к. при этом не учитывается одновременное существование представляемой внутренней речи. Мы просто не ощущаем обилие представляемого, но не выраженного в произносимом слове содержания, уже актуализированных в сознании личности речевых единиц. Но и представляемая внутренняя речь, в свою очередь, обладает совершенно особыми свойствами с точки зрения фонетики, морфологии и синтаксиса.
К фонетическим особенностям внутренней речи, по мнению большинства психологов, относится в первую очередь ее беззвучный характер. Б. Г. Ананьев определяет эту черту как «беззвучность при внутренней слышимости, при наличии скрытых движений, особенно в процессе внутренних размышлений, принятия решений и т. д.» [5, с. 89]. Фонетическую редукцию внутренней речи признает и Л. С. Выготский, полагая, что она «оперирует преимущественно семантикой, но не фонетикой, словами только подразумеваемыми, не существующими актуально нигде» [51, с. 361]. Поскольку внутренняя речь – речь для себя, ее материальная основа сведена к минимуму, например к представлению начальных букв слов.