Мужчину в белом комбинезоне, казалось, забавляло её замешательство. Он поднял со стола небольшой полупрозрачный планшет и растянул его, чтобы вывести на экран больше информации. Данные — изображения, цифры, надписи – переливались на поверхности неоново-синим и красным свечением, сменяя друг друга, по мере того как мужчина смахивал их в сторону или растягивал пальцами на экране, желая рассмотреть подробнее.
У неё никогда не было доступа к такой технике. Но она не раз видела, как работают с похожими устройствами контроллеры, принимавшие норму выработки по сбору каучука, на плантации к которой она была приписана на Нарвиби.
— Имя. – Ровным тоном сказал мужчина, не глядя на неё. Карезийский из его уст звучал грубо и неестественно. – Назови имя. – Каждое слово он произносил с задержкой, вероятно, из-за синхронизатора речи.
— Нет… Нет… имени. — Сипло произнесла она. В горле так пересохло, что каждый звук впивался в него осколком стекла. – У меня нет.
Мужчина оторвал взгляд от планшета и не терпящим отказа тоном вкрадчиво повторил:
— Назови имя.
— 98 1567. – Больше ей нечего было ему предложить. Но он даже глазом не повёл, просто записал сказанное. Девушке показалось, что записал.
— Кто семья. – Снова без интонации и с акцентом произнёс он. – Кто жив, не знаешь, мёртв или жив.
В ответ на её молчание мужчина не глядя пнул койку, так что всё внутри девушки сжалось от неожиданности.
— Все мертвы. Никого не осталось! – почти выкрикнула она и внутри, словно что-то оборвалось, слёзы неудержимо полились из глаз.
— Сколько жила на Нарвиби?
— Меньше пяти месяцев…
— Сколько жила на Карези?
— Всю свою жизнь…
Снова резкий пинок и девушка сжалась, лихорадочно прикидывая точный срок.
— Двадцать три года… и… и четыре месяца. И ещё год на орбите, я родилась на орбите! – прокричала она, давясь слезами. – Что со мной теперь будет? Прошу, скажите, где я?
Вместо ответа, мужчина вновь вытащил тот продолговатый предмет, но на этот раз приложил его не к руке, а чуть повыше ключицы моментально потушив вокруг свет, ощущения, звуки…
***
Словно лишь моргнув, она открыла глаза в совершенно другом помещении. Это явно была жилая комната. Просторная, но с невысоким потолком. Такая, какие бывают на кораблях. Огромное продолговатое горизонтальное окно и неравномерная обшивка стен, состоящая из пластин со встроенной голубоватой подсветкой, указывали на то почти наверняка.