– Торчим тут как… – снова начал
отыгрывать свою надоевшую реплику прокуренный, но я схватил его за
ворот куртки и потащил к ближайшей сосне.
– Я вам покажу, черти полосатые, как
нужно засаду устраивать… – бормотал я, волоча сопротивляющегося
напарника: ноги у него были по-прежнему полусогнуты, поэтому я пёр
его волоком, взрыхляя прибрежный песок кедами. – А то сидим кучей в
кустах как на витрине… Живые мишени!.. Надоело!
Какой у меня, оказывается, богатый
словарный запас! Значения некоторых слов я не до конца понимал
(«витрина», «черти»), но чуял, что употребляю их вполне к месту. И
без всякого Сценария!
Доперев напарника до сосны, я
подсечкой свалил его на землю, сунул в руки выпавший обрез и
приказал:
– За тропой следи! Как лохи появятся,
подпусти поближе и открывай огонь. И не высовывайся!
– …скоморохи на ярмарке!.. –
договорил напарник дурацкую сценарную реплику.
Хмурый не успел сказать своё «когда
лохи попрут…» Я сгрёб его за шкирку, оттянул к разбитой
перевёрнутой лодке и повалил на песок (всё-таки «сила: плюс 1» –
это не только дробовик держать). Напарник лёг на живот, при этом
ноги его так и остались полусогнутыми под влиянием Сценария. Они
высовывались из-за киля лодки и демаскировали мародёра.
– Ноги разогни! – велел я. – А то
врежу!
– Когда лохи попрут, Чекан? –
всё-таки спросил он после некоторого колебания.
– Когда ты ходули свои разогнёшь! – Я
должен был ответить «не кипиши…», но сумел перебороть волю
Сценария.
Таким же макаром я рассредоточил
остальных своих подопечных. Пусть примитивная, но засада. Сам же
устроился в полуразрушенном домике у полностью разрушенной
пристани. Огонь буду вести из разбитого окна.
«Лохи» не заставили себя долго ждать.
Услышав приглушённые голоса, я осторожно высунулся из окна. По
тропе по направлению к нам медленно приближались трое внешников.
Двое по виду новички: штормовки с капюшонами, простенькие вещмешки
за спиной и дробовики чуть лучше моего. Третий был упакован как
ветеран: защитный костюм, поверх него – лёгкий бронежилёт, поверх
которого – разгрузка. Кочан капусты, да и только! Голову
упакованного венчал тактический шлем, а пальцы в перчатках с
обрезанными пальцами цепко сжимали новенький автомат с оптикой и
подствольником.
– Всех попишу, падлы! – раздался
хриплый вопль из-под сосны, подкреплённый выстрелом из обреза.