Мне не было страшно, я не паниковал и не хотел умереть, я вообще
ничего не понимал и не помнил, впрочем, как и сейчас. Вот ты вроде
и знаешь буквы, можешь говорить, знаешь, что это стол, кровать,
врач и, будь она не ладна, утка, которую периодически меняет
медсестра, со своими неумелыми потугами скрыть жалось из глаз. Но
это все! Абсолютно никакой информации о себе – пустой сосуд. Только
сон спасал от пустоты в голове.
Врач пришел через пятнадцать секунд после моего пробуждения. Так
происходило каждый день, наверное через камеру наблюдали, словно за
хомяком.
- Михаил, здравствуй! Успокойся, ты находишься в нашем медицинском
центре, все уже позади.
Я вначале даже не понял, что это он со мной разговаривает, просто
смотрел на этого человека в белом халате и обдумывал имя Михаил.
Мне оно совершенно не понравилось, было будто чужое. Если бы доктор
представился этим именем – мне бы было все равно, а вот обращение
ко мне царапает душу.
- Ты понимаешь, что я тебе говорю? Пить хочешь?
- Да, – это были мои первые слова, пить действительно хотелось
просто невыносимо. Голос звучал чуждо - грубый, хриплый, как скрип
битого стекла.
Внезапно кровать зашевелилась и ее верхняя часть, а вместе с ней и
я, начала приподниматься. И вот я уже сижу, а док подносит стакан с
водой к моим губам. О, это прекрасное чувство прохладной воды! Я
запомню его на всю свою жизнь! Нет ничего прекраснее! И если бы не
жадный доктор, то я бы выпил не только этот стакан, но и весь
графин.
Знаете, может показаться, что пятнадцать секунд - это очень
мало, но все то время, пока док шел ко мне в палату, я пытался
пошевелиться – и ничего не получалось. Вначале я решил, что меня
связали, смирительная рубашка, кожаные ремни, но потом дошло
понимание, что невозможно пошевелить пальцами на ногах, да и сами
ноги и руки я тоже не чувствовал, только два пальца - средний и
указательный на правой руке - были в состоянии шевелиться. Доктор
не стал спешить, он внимательно следил за мной, а я за ним. Но все
же ему пришлось заговорить первым.
- Михаил, я вижу, что вы не шевелитесь, вы чувствуете
что-нибудь?
- Чувствую ли я? Да я даже имени своего не знаю! Я тут, как в
стенке замурован, шевелятся только два пальца и то кое-как.