— Да, милорд. Но в данном случае был бы скорее уместен титул
маркиз, так как ближайший аналог князя — герцог, а я старший сын. —
Горыня учтиво поклонился.
— Я герцог Арко, Филипп Луис, де ла Куэва, де ла Мина, требую у
вас сатисфакции за оскорбление, нанесённое Британской короне.
«Ну, хоть какое-то развлечение». — Горыня кивнул скорее своим
мыслям, чем словам горячего испанца, и задумчиво оглянулся. К стыду
своему, дуэльного кодекса он не знал совершенно, хотя дуэли в
московском обществе периодически случались. К своей удаче, совсем
рядом он увидел оживлённо беседующих князей Суворова и Пушкина и,
шагнув к ним, остановился, ожидая, пока беседующие обратят на него
внимание.
— А, княжич! — Александр Сергеевич, улыбнувшись Горыне, словно
старому знакомому, отставил бокал в сторону и крепко пожал ему
руку. — Вот, Александр Васильевич, хочу рекомендовать вам сего
весьма молодого, но очень перспективного юношу.
— Перун, Ярый, да и прочая, прочая, прочая. — Суворов довольно
рассмеялся и хлопнул сухой, но неожиданно тяжёлой рукой по плечу
Горыни. — Вижу, не в штабах отирался! Молодец! — Говорил Александр
Васильевич быстро, словно торопился, широко жестикулировал руками,
двигался из стороны в сторону, словно сбивая прицел снайперу, но
взгляд был сосредоточенный, внимательный и взвешивающий. — Но ведь
не для разговора пришёл, не для разговора. Вижу, нужда
какая-то?
— Да вон, испанец стоит. Требует дуэли. А я ни кодекса дуэльного
не знаю, ни правил. Пристрелить бы его, чтобы не мучился, но как-то
неловко. Всё же издалека ехал…
— Вот молодец! — Суворов расхохотался и вновь хлопнул ладонью по
плечу Горыни. — Слышь, Сашка. Весь в тебя. — Александр Васильевич
посмотрел на княжича. — Тоже по молодости любил подраться на
дуэлях. Но после того как ему ногу прострелили, как завязал. —
Суворов в пару быстрых шагов подскочил к испанскому дворянину, и,
перейдя на испанский язык, стал быстро что-то выяснять, временами
похохатывая, словно тот рассказывал ему смешную историю. Тем
временем генерал Пушкин, обращаясь к Горыне, негромко произнёс:
— Может статься, что идея пристрелить этого гишпанца была не
такой уж плохой. — И пояснил, видя удивление Горыни. — Это
известный в Европе бретёр, наёмный дуэлянт и мастер
дестрезы[3]. Ученик самого Антонио де
Брея