"«Макс?!» Ты чокнулась?! Еще бы обозвала его Максимкой или, упаси Господь, Максиком!" – заорал внутренний голос, и меня буквально передернуло… Боги, ну когда я уже начну думать, прежде чем что-то говорить?!
Варл замер и, словно спустившись с небес на землю, удивленно на меня посмотрел. Его потемневшие, видимо, от алкоголя, глаза изучали мое лицо слишком долго, прежде чем Максим растерянно сказал:
– Действительно, ты можешь заболеть. Я ведь обещал, что этого не будет, – в следующую секунду сигара полетела в пепельницу, а стакан — на деревянный столик. Варламовский быстро сбросил с себя пиджак и серьезно отчеканил: – Вот. Надень. Но окно не закрывай: мне нужен воздух.
– Нет, я не… – я залилась густой краской и была благодарна темноте за то, что та помогла скрыть это от настырного собеседника. Я чувствовала себя школьницей, которую парень впервые проводил до дома, предложив свою куртку. – Мне нормально. Честно…
Варл не убирал руку и теперь уже с былой злобой сверлил меня взглядом более чем красноречиво. Мой отказ никто не принял. Пришлось сглотнуть вязкий ком, застрявший в горле, и принять пиджак, который укрыл меня не хуже шубы…
Ах, этот запах! Моя запретная зона… Тело охватила эйфория, сконцентрировавшаяся внизу живота легким покалыванием. Этот мужчина сводил меня с ума!
– Почему ты тут один? – поплотнее закутавшись в пиджак, я в экстазе наблюдала, как Варл снова подносит сигару к губам и, смочив ее край в виски, затягивается снова. Боги, такое можно было увидеть только в фильмах! – Наскучила компания пупсеныша?
Максим поморщился, словно его тоже передергивало от этого обращения, а затем, откинувшись головой на спинку кресла, устало протянул:
– Голова раскалывается. Ненавижу чертову работу. Люди годами налаживают свой бизнес, чтобы потом самим выстраивать свой график. У меня же все по-другому, малыш…
От того, как сурово говорил этот мужчина про бизнес и как нежно обращался ко мне, по телу забегали мурашки. Почему-то, решив, что он имеет в виду не темную сторону своей "профессии", я невинно уточнила:
– А чем ты занимаешься?
На секунду он замер с бокалом у губ и снова одарил меня странным взглядом, который будто говорил: "Ты действительно хочешь, чтобы я ответил? Ведь любые слова будут звучать глупо после того, что ты видела в переулке". И он был прав, только "слово не воробей"…