Алка без лишних вздохов быстро сориентировалась и, командуя Никой, стала прибираться в комнатах.
– Это щербатый, – рассказывал я Витальке, когда мы пытались собрать кровать. – Помнишь ту драку в спортбаре? Я ему зубы выбил. А он на заводе в одном цехе со мной. Выследил и отомстил.
– Вот сука! – Виталика захлестнула злоба. – Ну не жилец он теперь. Я ему все руки вырву! Я их шайку пэтэушную знаю.
– Ты кровать держи! – я еле успел убрать ногу, потому что Виталька, размахивая рукой, бросил тяжелую боковину. У меня не было злости. Оцепенение давно прошло, и вернулась смертельная усталость. Мне было досадно. И хотелось спать. Сон мне сейчас казался верхом блаженства. Ломило спину и ныло тело. Я был готов умереть, лишь бы только лечь и не слышать, и не видеть больше ничего.
– И денег нет? – Алка подошла к нам. – А я говорила тебе! Ведь я предупреждала!
– Вот и накаркала, – пробормотал Виталька. – Они все равно бы нашли. Тут все перевернуто!
Ника молча ходила из угла в угол. Растерянно она поднимала какие-то вещи, не зная, куда их положить. В ожидании подсказки смотрела то на Алку, то на меня, потом клала вещь на какую-нибудь поверхность и снова оглядывалась вокруг, не понимая, что делать.
Алка села у пустого подоконника с листком бумаги и ручкой, подсчитывая убытки.
– Все надо! Они даже постельное белье изодрали! Ну что за звери? – причитала она вполголоса, записывая колонку цифр.
– Смотри с позитивом! – я подбодрил ее. – Хорошо, что дом не подожгли.
Алка охнула, Ника выронила из рук последнюю уцелевшую тарелку, которая со звоном разбилась.
– На счастье! – буркнул Виталька. – Ника, может, ты просто сядешь и посидишь? От тебя толку никакого нет.
– Виталик, – зашипел я, видя, как Ника остановилась посреди комнаты и часто заморгала.
– Ну тысяч пятьдесят надо, – закончила подсчеты Алка. – На самое-самое. Замок в двери, окна, посуда, одежда…
Виталик выругался. Возникла пауза. Мне в тот момент было все равно. Я не думал о том, что дом, то есть необходимые для существования предметы надо каким-то образом восстанавливать или покупать. Я словно оказался опять в детстве, когда у меня ничего не было. Но сейчас имелись опыт, руки и голова. Поэтому мое положение представлялось мне не таким ужасным на данный момент, но очень нежелательным. Ведь мне предстояло несколько месяцев зарабатывать, а потом тратить деньги на то, что у меня исчезло за одну ночь. При том, что меня быт абсолютно не интересовал, если обладал комфортным минимумом. Но в глазах друзей я видел ужас и жалость, и от последнего мне делалось не совсем хорошо на душе.