– Так закажи, – советует приятель, – У её сестры кафе есть, там
заказы на автографы принимают. Мне племянник рассказывал.
Новая квартира семьи ЮнМи
31 октября. Поздний вечер, время около десяти часов.
Наконец-то я дома! Практически в первый раз на новом месте.
Занимаю свою излюбленную позицию: голова на коленях у мамы, пузо к
верху, и его греет чёрная мурчащая кошатина. Рядом в кресле
восседает СунОк и трещит, как хороши дела в её кафе. Мама с
умилением слушает и поддакивает. Лениво размышляю, как бы
подковырнуть сестрицу, но так, чтобы мне ничего за это не было. Не,
лень… пусть сегодня поживёт.
Завтра последний день подготовки, послезавтра улетаем в Джапан.
Отдельным чартерным рейсом, во как! Японская сторона
подсуропила.
Какого ж хрена!!!
– Что с тобой, дочка? – всполошилась мама, так сильно я
вздрогнул. Так сильно, что Мульча подняла голову и выпустила
когти.
Мульча! Вот про кого мы совсем забыли! Будь проклята эта жирная
сволочь по имени ЮСон! Нет, чтобы напомнить, одними интригами
занят, да ублажением своей тупой сестрицы.
– С-сунОк! – Мой вопль подозрительно похож на слово,
обозначающее собачью самку, но онни воспринимает правильно. Она же
русского языка не знает. Как там у её оппы было? «Если хочешь в
езду, значит ступай в езду»? Неожиданно всплывшие сладостные
воспоминания оказывают успокаивающее действие.
Успокоится-то я успокоился, но проблема-то осталась. Вон какими
круглыми глазами СунОк смотрит.
– Тебе придётся оставить кафе на полтора месяца, – хладнокровно
извещаю я, – Послезавтра ты улетаешь с нами в Японию. Ты ведь у нас
штатный ухаживатель за Мульчей. А Мульча полноправный участник
нашего японского турне.
Глаза СунОк делаются ещё круглее, мама, поглаживающая меня по
голове, замирает.
– Но кафе сейчас нельзя бросать, там столько дел… – растерянно
лепечет онни.
Наср… бы на «твоё» кафе! Мульча, вернее я за счёт её, за эти
полтора месяца заработает столько, сколько кафе за год не принесёт.
Это я так думаю, но вслух, естественно, помалкиваю.
В нашей новой, не совсем обжитой гостиной, воцаряется картина,
которую я бы назвал: «Дед Мазай не успевает и весь остров
накрывает». Тяжело задумывается онни, да мы все в лёгкой
прострации. Кроме виновницы всеобщей растерянности.
– Мульча! А ты что скажешь? Из-за тебя же переполох, – обращаюсь
к Мульче, которая вдруг поднимает голову с моего живота.