Мой аппарат вдруг вибрирует, картинка от чарта Oricon исчезает,
вместо неё возникает мужественный профиль, который украшают
концентрические круги, имитирующие мишень, и надпись поверх –
«Глупый оппа». Надо сменить ему псевдоним, этот надоел. Цепляю
аппарат и чапаю в номер, навострённые ушки коронок стали раздражать
безмерно.
– Мульча! За мной! – вслед топот мягких лап. Мульча обгоняет
меня, задрав хвост.
На ходу включаюсь, закрываю двери, с размаху плюхаюсь на
кровать. Мульча с размаху плюхается на меня.
– Аньён, ЮнМи, – и без паузы, – это я, сразу предупреждаю…
– Аньён, ЧжуВон-оппа, – голос мой вял, и нет никакого желания
троллить.
– Признайся, в прошлый раз ты меня разыграла? Прекрасно ты меня
узнала, – готовит почву для обвинений и претензий, а что ещё это
может быть?
Тонус у меня немного поднимается. Я всё равно в минусовой зоне,
но хоть что-то.
– Только такой глупый пацак, как ты, не мог догадаться об этом
сразу, – не дожидаюсь его атаки, наношу контрудар заранее.
Превентивно. Ибо нефиг.
– Я сразу догадался, – бурчит ЧжуВон, – а что значит
«пацак»?
– Лучше тебе не знать, спокойнее спать будешь.
– Это оскорбление? – напрягается «пацак». Обожаю его в такие
моменты!
– Не совсем. По смыслу словечко пренебрежительное, но в среде
своих теряет первоначальный смысл. В частных разговорах следует
ориентироваться на интонацию.
– И какая у тебя интонация? – подозрение из его голоса никак не
хочет уходить.
– А я откуда знаю? – удивляюсь я, – Тебе со стороны виднее.
Дружеская… наверное.
– Хорошо, чусан-пурида, пока оставим это. Когда приедешь, тогда
и побью тебя, – принимает волевое решение ЧжуВон.
– Меня нельзя бить, – вяло возражаю я.
– Я в переносном смысле…
– Знаю я твои смыслы. Один раз уже избивал меня, – безжалостно
разоблачаю жалкие потуги.
– Это когда?
– Проехали. При случае напомню все проявления твоей зверской
жестокости, – вяло, но видно по-другому никак не могу. Полуживой,
но всё равно, на автопилоте его троллю.
– Напомни, напомни… у тебя там всё хорошо? Ты какая-то скучная
сегодня, – молодец, хорошо пробил, моя школа! Я уже истыкал его
подколками, как подушечку для иголок, а он сетует, что нынче я не в
форме. И то правда. Чего я по мелочам его извожу? Масштабнее надо
работать. К тому же… мне действительно плохо.
– Внешне всё хорошо… – без энтузиазма начинаю я, – Но чувствую,
что до конца турне дотяну с трудом. Что-то мне не очень… вернее,
очень не.