– О-ля-ля, – восторгается француз, – тридцать восемь баллов. Вы
опытный стрелок.
– Вовсе нет, мсье, – я решил ослабить давление на ЧжуВона,
который изнемогает, глядючи на моё немилосердное кокетство с
морским французом, – просто я представляю вместо мишени вот этого
молодого человека, – киваю на ефрейтора, – и рука сразу становится
твёрже, а глаз точнее. О, как раз в глаз я ему и попала.
Француз хохочет, хлопает по плечу ЧжуВона, лицо которого теряет
всякое выражение. Оно просто не знает, что ему выражать в такой
ситуации. Обожаю над ним измываться!
Наконец, француз ушёл. Слегка утомил он меня, честно говоря. И
этот факт меня немного пугает. Если один француз меня уморил, то
что будет во Франции, где эти французы на каждом шагу?
С его уходом Чжувонище сразу светлеет лицом. А я отстреливаю
сорок два балла, и на этом капитан прекращает занятие. Решает, что
на сегодня хватит. Согласен.
Идём с Чжувонишем на обед.
– Отец звонил. Сильно ругался. В сети появился ролик, где ты
меня целуешь. Опять ты меня подставила, – бурчит он.
– В том самом ролике, где ты заставил меня виснуть на тебе и где
хватал меня руками и куда-то тащил? – невинно интересуюсь я.
– Не ври! Я не заставлял, – возмущается пацак.
– Не поняла? А кто говорил, что я должна за всё заплатить и
объяснил как?
Пацак затыкается.
– И против поцелуя ты не возражал. Прошу заметить, что обычно ты
за меня руками хватаешься. Так что правильно тебя отец ругал. Я ещё
сама ему нажалуюсь.
Дальше идём молча. Как я ни сдерживался, не отворачивался, но на
смешки всё равно пробивает. Не выдерживает и пацак, тоже
смеётся.
– И что ты ему сказал?
– Правду, – важно отвечает мой инструктор и уточняет, – Всю
правду. Встречаюсь с тобой исключительно по приказу
командования.
– Значит, если пойдёшь в увольнение, то тебя ждать не стоит?
– Стоит, – ухмыляется пацак, – попрошу командира записать целью
увольнения свидание с Агдан.
Мы уже набираем еду на раздаче.
– Вот ты какой! – осуждаю его, ибо нечего тут, – Родного отца
обманываешь.
– Какой же тут обман?
Идём к столу, начинаем есть.
– Какой же тут обман, Юна? – продолжает ЧжуВон, – Моя семья
объявила, что мы не жених и невеста, но встречаться нам никто не
запрещал. И запретить не может.
Последние слова говорит очень твёрдо. Мне очень по сердцу его
твёрдость.