Но после мне дают полную коробочку. Забитые патронами под
завязку четыре магазина. Сто двадцать патронов. Загоняют на другую
позицию, откуда надо стрелять с колена. И пошли мишени одна за
другой. Предупредили заранее, что их будет семьдесят. Значит, по
два патрона на мишень не хватит, придётся стрелять одиночными.
Прицел сменили на оптический. Дали немного времени привыкнуть.
Ну, господи, то есть, ГуанИнь, благослови. Поехали!
Полтора часа смолил по мишеням, вырастающим в самых неожиданных
местах. Причём мишени появляются на довольно короткое время. Кто не
успел, тот опоздал. Пару мишеней упускаю, когда отвлёкся на
вытирание пота, заливающего глаза.
В прошлой жизни любил пострелять. Да как любой мальчишка. Но ещё
пара таких мощных инъекций и получу прививку от этого желания.
Надолго.
Когда шёл к наблюдательному пункту, на котором околачивались мои
кураторы-инструкторы, ноги не волочил. Но движения, сам чувствовал,
были очень экономными.
– Сангса Пак! – объявляет капитан, – Пятьдесят шесть поражённых
мишеней. До «отлично» не дотянули, но уверенное «хорошо»
заработали.
– Мансё, госпожа капитан, – вяло отвечаю я, рефлекторно подавив
«Служу трудовому народу».
– Оппа, – я так устал, что не было никаких сил на подколки, даже
голосом, – сфотографируй меня для истории. Пусть все знают, что со
мной в армии делают.
ЧжуВон, ни слова не говоря, берёт у меня телефон, выбирает
позицию. Сильно жалею о своей просьбе уже через минуту. Посматривая
на меня каким-то странным взглядом, будто впервые увидел, он
снимает меня с нескольких точек. Потом просит принять позицию для
стрельбы с колена. Когда требует принять позицию лёжа, взрываюсь
возмущением:
– Если я залягу, то больше не встану!
– Ничего, возьму тебя на ручки, – ЧжуВон невозмутим.
Встаю я всё-таки сам, хотя от протянутой руки не
отказываюсь.
– Пить хочу…
ЧжуВон ведёт меня к водобочке.
– Помногу не глотай. Вода холодная.
– Не учи отца… или маму? Короче, без тебя знаю.
Выпитая вода, и правда, холодная до ломоты в зубах, и освежившая
лицо действует на меня волшебным образом. Я ещё и голову под струю
сую. О, какой же это улёт во время жары. Оживаю, как страдающая от
засухи былинка, щедро политая дождём.
Наконец-то возвращаемся домой, – ох, что я несу? – в часть. И
первым делом устремляюсь в душ. Не, на самом деле, надо вычистить и
сдать оружие, почиститься самому, но это мелкие и досадные помехи
на пути в нирвану под струями прохладной воды.