Не всё.
Роман все-таки не мог не смотреть и смотрел искоса, незаметно,
сам себе поражаясь. Приходя в полный ступор от собственных мыслей.
В вагоне разговаривать невозможно, но, когда мы выйдем, я попробую
с тобой заговорить. Меня не обманешь. Мне не померещилось.
На «Московской» рядом с ним плюхнулась толстая матрона,
укутанная, с красным лицом, с кошелками – он вскочил, как
ошпаренный. Тетка осквернила его прикосновением. Да еще и
осклабилась, и попыталась что-то пролепетать – его вид ее тоже
зацепил. Ага, тетка – это еще хуже, чем я? Я, во всяком случае,
пока не лезу к тебе с разговорами и чуть ли не с объятиями.
Вы опять подпираете вагонные двери спиной, мой бедный друг.
Теперь подальше от меня и подальше от мадам. Однако, мадам-то
совсем плоха: ишь, какая улыбочка бродит, и глазки масленые, и
кошелку поставила на пол, и повернулась к нему всем неслабым
корпусом. Женщина в экстазе – плохо тебе, красавчик? Понимаю.
Они оба еле дождались конечной. Незнакомец с розой выскользнул
из вагона стремительной тенью, слетел по лестнице в переход, Роман
с трудом за ним поспевал. Из тоннельных закоулков тянуло
космическим холодом, но даже поправить шарф было некогда. Дремоты
как не бывало. Роман забыл об усталости, о голоде, забыл, как
четверть часа назад хотел домой, в тепло – обо всем на свете забыл,
кроме этого парня с его розой. Никогда раньше Роман не вел себя до
такой степени глупо, никогда не навязывался людям, даже женщинам –
но логика дуэтом с интуицией подсказывали, что это особый случай.
Может, единственный случай, первый и последний в жизни. Надо было.
Необходимо. Шанс.
На открытом воздухе было настолько холодно, что стоял морозный
туман.
Первый же вздох вспорол ноздри, резанул грудь острой болью –
потом привыкнешь, потом. Желты фонари, черны небеса, снег в
качающихся обманных тенях, зеленая звезда стоит над мутной луной в
туманном перламутре мороза. Тот, с розой, впереди – и роза
уже превратилась в жесть, в стекло, в пластик – мороз выпил из нее
жизнь – стало еще гармоничнее, еще притягательнее. И этот его шаг,
полуполет, полубалет – ноги едва касаются земли, волосы и шарф реют
в черной ледяной пустоте, как в невесомости, как в воде…
Остановись, ну остановись, я не могу так – не по-человечески – я
задохнусь – ну остановись же, дрянь такая, ангел мой…