-Всё верно, - кивнул Майс, - Для меня уйти из Конторы было…
проблематично. Во всяком случае, я долго не понимал как жить и куда
податься.
-Да… Оказаться вне системе, которой посвятил всю сознательную
жизнь… это кошмар, - тяжело вздохнул я, - Ладно, пошли по каютам.
Немезида нас поднимет если возникнут проблемы.
* * *
Первые годы в Ордене Мистиков были для меня чем-то средним между
кошмаром и ощущением галлюцинации. Порой мне казалось, что всё
вокруг – бред, а сам я просто лежу на полу в агонии, умирая.
Однако, инструктора и преподаватели быстро выдергивали меня из
этого состояния, заставляя выкладываться на тренировках полностью и
даже чутка сверху, преодолевая очередную ступень в развитии.
Благодаря этому, каждое моё выныривание из библиотеки Корпуса
быстро сбивало чувство иррациональности и ступор, а депрессию из
меня попросту вытрушивали инструктора. А старались они от всей
широты своей могучей души, коей хватало на нашу группу –
стандартный взвод из пяти отделений по пять курсантов.
Не меньше головной боли доставляли и занятия сугубо мистическими
предметами. Начиная с классической энергетики или тренировок
концентрации, и заканчивая отработкой полученных навыков в довольно
жестких условиях. Например, использование телекинеза во время бега
по довольно узкому брусу. Причем, замедляться было нельзя ни в коем
случае. Заряд шокера пониже спины служил отличнейшей
мотивацией.Особенно, если учесть тот факт, что его мощности хватало
на то, чтобы жертва попросту падала как подкошенная. А это всегда
значило одно – начинать полосу с нуля.
Более приземленные предметы тоже отнимали изрядное количество
времени и нервных клеток. И если пилотирование было интересным, то
различные уставы, техническая и нормативная литература, своды
законов и астро-навигация, физики и металлургия, основы
конструирования и проектирования, психология и ксеноанатомия,
вызывали оторопь и желание застрелиться.
Из нас, по сути , делали нечто среднее между офицерами,
спецназом и пилотами. Этакие машины смерти, способные и
самостоятельно устроить серьёзные проблемы любому врагу, и грамотно
управлять отрядом численностью до роты.
На контактных спаррингах добрые тренера не принимали сдачи,
добивая до состояния отбивной. Они учили нас простому понимаю – на
войне нельзя сдаваться. Попасть в плен к чужим – хуже смерти.
Потому мы всегда знали, что каждая схватка на татами будет идти
всерьёз и без поблажек, а любой удар может отправить нас в лазарет
со сломанными костями или отбитыми внутренними органами.