Но самое ужасное для Моны было то, что тетя Гиффорд так и не отдала ей виктролу! Однажды Мона поставила вопрос ребром и потребовала сказать, где находится вожделенный предмет, на что тетушка Гиффорд ответила:
– Я отнесла ее на Первую улицу. Вместе с жемчугом. Не волнуйся, они спрятаны в надежном месте – там же, где хранятся остальные памятные вещи дядюшки Джулиена.
Услышав это, Алисия возмутилась, накричала на Гиффорд, и сестры снова сцепились в драке.
В одном из снов дядюшка Джулиен танцевал под музыку с пластинки, стоявшей на виктроле. «Это вальс из „Травиаты“, дитя мое, – сказал он Моне, – весьма подходящая музыка для куртизанки». Джулиен кружился в танце под щемяще-проникновенное звучание высокого сопрано.
Хотя обычно редко удается воспроизвести приснившуюся мелодию, на этот раз девушка на удивление хорошо ее запомнила и слышала достаточно отчетливо. Как очаровательно она звучала! Позже, когда Мона стала ее напевать, бабушка Эвелин узнала знакомую музыку и сказала, что это вальс Виолетты из знаменитой оперы Верди.
– Я слышала ее на пластинке Джулиена, – сообщила тогда ей бабушка Эвелин.
* * *
– Как же мне заполучить виктролу? – помнится, спросила Мона в своем сновидении.
– Ну хоть бы кто-нибудь в нашей семье решал свои проблемы самостоятельно! – чуть не плача, сетовал дядюшка Джулиен. – Я так устал! Разве ты не видишь? Я становлюсь все слабее и слабее. Chérie,[7] пожалуйста, носи фиолетовую ленту. Я ничего не имею против розовых тонов, но они выглядят вульгарно в рыжих волосах. Носи фиолетовый цвет ради своего дядюшки Джулиена. Ах, как я устал…
– Почему? – спросила она, но дядюшка Джулиен к этому времени уже исчез.
Это был последний раз, когда Мона видела его во сне. Позже она купила несколько фиолетовых лент, однако Алисия, убежденная в том, что этот цвет приносит несчастье, забрала их у дочери. Поэтому у Моны на голове по-прежнему красовался розовый бант в тон ее ситцевому с кружевами платью.
Бедная Дейрдре, кажется, скончалась в мае прошлого года, вскоре после того, как Моне привиделся этот сон. Дом на Первой улице перешел в собственность Роуан и Майкла, и в нем началась великая реставрация. Каждый раз, проходя мимо, Мона заставала Майкла за работой. То он что-то делал на крыше, то взбирался на лестницу, то перелезал через высокое железное ограждение или шел по парапету с молотком в руке.