– А вот так, ты, может быть, забыл, на кого работаешь? Освежить твою память? – начальнику, судя по всему, надоело всё объяснять этому дотошному учёному, который уже начинал действовать ему на нервы.
– В науке ты вроде бы силён, а вот в жизненных ситуациях, голова твоя, похоже, совсем не варит. Короче так, сделаешь, как я тебе сказал, в противном случае, вот вы есть, а вот вас нет.
– Завтра в восемь на нашем аэродроме с личными вещами, взять самое необходимое, чего будет недоставать, предоставят. Да, тёплые вещи не помешают.
Дальше Вениамин услышал в трубке короткие гудки и понял, что разговор закончен.
Он сидел, ошарашенный этой новостью о предстоящей поездке, всё ещё не осознавая реальность происходящего. Как ему быть, и что говорить дома?
Эти вопросы не давали ему покоя, но больше всего он расстраивался из-за Сандры, сейчас как никогда он был нужен дочери. Вениамин хотел быть рядом с малюткой на тот случай, если вдруг ей понадобится его помощь. Последствия вакцины ещё не дали о себе знать, и кто знает, как они начнут проявляться. И какие бы варианты выхода, из создавшегося положения не приходили в голову учёному, не один не годился, для того, чтобы воплотить его в жизнь. И дело не в том, что они все были никчёмными, просто отец малышки понимал, что никто ему не даст воплотить в жизнь не одного плана по спасению жизни дочери. Отъезд его был неизбежен.
Сейчас с девочкой всё в порядке, болеть она и в правду перестала, но что будет потом? А вдруг последствия будут такими, которые потребуют присутствия знающего человека, а его не будет рядом. Вениамин в данную минуту ненавидел себя, и даже точно не смог бы ответить за что, спроси его сейчас кто-то, да за всё.
Теперь он думал, как сказать сегодня своей семье, что ему придётся уехать от них на неопределённый срок и неизвестно куда.
Находясь в раздумьях, учёный решил пройтись домой пешком, а машину оставить на стоянке, ему многое нужно было обдумать.
Вениамин открыл дверь своим ключом. В квартире была тишина, только из детской комнаты доносились звуки погремушки. Сняв пальто, он постоял немного, ища ногами тапки даже не сняв обуви. Заметив это, погружённый в свои мысли человек как будто очнулся, и, сняв свои туфли, пошёл в кухню, так и не надев тапок.
Голова его была занята предстоящим разговором с женой.