Он лишь усмехнулся и стал задирать ей юбку.
– Нет, – вскрикнула она, но Максим закрыл ей рот.
– Забудь это слово на сегодня, ладно? Если ты захочешь его произнести, то лучше молчи. Иначе мне придется закрыть этот чудесный ротик, а мне очень-очень хочется его целовать. Договорились?
Вики стало страшно. Она помотала головой в знак согласия, и он убрал руку.
– Максим, ты, наверное, что-то принял и не понимаешь, что делаешь. Но поверь, тебе лучше отпустить меня…
– А то что? – засмеялся он.
– Я пойду в полицию, – пригрозила она.
– После того, что я с тобой сделаю, ты в полицию не пойдешь, – увидев ее испуганные глаза, он продолжил уже более мягко: «Я не собираюсь тебя убивать… Но сделаю так, что ты почувствуешь себя очень счастливой».
Его руки стали снимать колготки.
– Не надо, пожалуйста, – захныкала Вики. – Нет.
Он сильно схватил ее за лодыжку и рявкнул: «Мы же договорились».
Вики заплакала, но Максиму было все равно. Он что-то бормотал про то, что все бабы такие: сначала «Не надо», а потом «Давай еще», что ему еще ни одна не попадалась, чтобы вела себя иначе… Конечно, кроме проституток.
Он бормотал, но дело свое делал: за колготками с нее полетела юбка, а потом и трусы. Вики пыталась освободить руки, но они были хорошо связаны. Он задрал ее водолазку и расстегнул лифчик.
– Тебе понравится, котенок. Тебе очень понравится, – пыхтя, повторял он.
– Не надо, – шептала Вики, – не надо, – сквозь слезы она увидела, что он расстегивает штаны.
Он схватил ее за волосы и дернул так сильно, что Вики закричала от боли.
– Если не можешь сказать что-то умное, то будешь кричать, – прохрипел он и раздвинул ей ноги.
Вошел он, как все: ничего особенного Вики не почувствовала. Он делал все то же самое, что и другие. Пытаясь погрузиться как можно глубже, он бился, как рыцарь, но его меч был не тем орудием, которым можно сделать что-то существенное. Он вышел из нее, а потом сказал: «Теперь ты».
Сначала Вики не поняла, но потом вдруг увидела мужчину из бара, который курил отвратительную сигарету. Она хотела закричать, но Максим закрыл ей рот какой-то тряпкой.
– А кобылка попалась с характером, – засмеялся мужчина и расстегнул штаны.
– А теперь ты поймешь, почему ты ничего никому не расскажешь, – сказал ехидно Максим и включил камеру.
Вики плакала, а он смеялся, снимая ее лицо, ее тело, когда мужчина вышел из нее, то они раздвинули ей ноги и стали снимать там.