Роман широко улыбнулся – никто не сказал бы так, кроме Саныча! –
и поднял руку в пространном приветствии. Друзья будут вместе уже
третью экспедицию подряд. И это наводило на мысль, что начлаб
Корстнев что-то удумал.
– Худо, Рома? – усмехнулся Саныч и сдавленно кашлянул. – Не
хуже, чем первого января, так что не раскисай!
– Игры в Реконс…трук…тор тебя… когда-н-нибудь сведут с… с ума,
С-саныч, – выдавил перезрелую шутку по поводу станции «Мир»
Роман.
– Не сведут. Не написали ещё такой программный код, чтобы
вскипятить мой мозг!
Роман покачал головой: чего, мол, с игромана взять.
– Скучать не… будешь? – смелее спросил он.
– Поскучаю сейчас – порадуюсь дома.
Их диалог прервал тяжёлый бас «бородача»:
– Второй на подходе… – и всё внимание перешло на капсулу с
упомянутым номером. Крышка беззвучно откинулась, Фарадей укрыл
пробудившегося. Мужчина. Молодой парень, немногим старше его
самого. Он лежал тихо, смирно, поочерёдно глядя на всех, кто
оказывался в поле его зрения.
– Е-есть хочется… кхм… еда скоро?.. - едва разлепив губы, сипло
поинтересовался пробудившийся.
– Четвёртый!! – вдруг испуганно выкрикнул Фарадей, и все разом
посмотрели на последнюю закрытую капсулу. Остроту про ужин и то,
как именно его подадут, Роман проглотил.
На панели тревожно-красным моргала надпись «Повреждение
личности» с процентным соотношением… тридцать девять?! Но ведь это
последняя капсула! Сердце Романа заколотилось, а в головах
космопроходцев прозвучал бесполый голос Ординатора:
«Повреждение личности индивидуума четвёртой капсулы критично.
Устав предписывает возложить ответственность за решение об открытии
на командира. Командиром назначается Александр Александрович
Подопригора».
К этому моменту Роман уже поднялся. Мозг, ещё не полностью
стряхнувший дурман пробуждения, целыми снопами выдавал панические
вспышки: она ли?.. как же так?.. не может же?.. Оля!..
– Изолятор? – у назначенного командира просел голос. Коснувшись
ногами пола, он едва не упал, но его ловко подхватил «бородач».
– Проверяю! – отозвался некто из-за переборки.
Александр Александрович помрачнел.
– Саныч…
– Спокойно, Рома… Всё знаю, – он шумно выдохнул. Он тоже не
находил себе места, хоть и не показывал этого. Оли нет, последняя
капсула отмечена критическим повреждением личности… Страшно даже на
миг представить внутри неё супругу Романа…