Егор внимательно осмотрел
бедолагу.
— Не, босс, палево. Надо что-то
делать с этой рыжей шевелюрой.
Взгляд О. Бендера был полон
решимости, он вытащил нож из сумки и недобрым взглядом посмотрел на
коротышку.
— Я не дам отрезать волосы! —
заартачился леприкон.
Командор улыбнулся отрезал небольшой
кусок мешковины и повязал на голову поганца на манер банданы.
— Что думаешь, Таран? Так пойдет?
— Ну вот совсем другое дело, босс,
теперь он похож...
На кого был похож поганец, Егор
затруднялся ответить.
— А на кого он похож, Командор.
— Это, уважаемый Таранкин,
карликовый... боевой... лохматый... — Командор подбирал название
своему творению, но путного ни чего на ум не приходило —
тупень!
— Боевой лохматый тупень! — Таранкин
закатился истерическим смехом.
Поганец с недоумением смотрел на
катающегося по земле в истерическом приступе, Таранкина.
О. Бендер подсел рядом к поганцу с
совершенно серьезным видом заявил.
— С сегодняшнего дня и пока не
выберемся из города, ты мохнатый боевой тупень.
— А кто это такие? — удивленно
спросил леприкон.
— Это, коротышка, страшные войны
которых боятся даже драконы, ростом они не велики, примерно с тебя,
их очень мало осталось в этом мире. А сейчас повтори, кто ты?
— Я, боевой, лохматый тупень, — не
уверенным голосом произнес поганец.
— Тупни говорят уверенней, повтори
уверенней, кто ты?
— Я лохматый боевой тупень! — заорал
леприкон.
Вопли поганца только усилили истерику
Таранкина. Глядя на реакцию Тарана, нехорошие мысли стали
закрадываться в нетрезвую голову леприкона, но совершенно серьезное
лицо Командора свидетельствовало об обратном.
Пока Егор катался по полу, Олег
приодел бедолагу, из оставшейся мешковины, он вырезал лоскут
прямоугольной формы, свернул его вдвое и по центру сделал разрез
для головы, получилась импровизированная туника. Командор натянул
ее на леприкона, подвязал на поясе веревкой. В общем, хоть сейчас
на модный показ. Остатки мешковины Олег намотал бедолаге на ноги и
подвязал веревкой.
Истерика Егора сошла на нет, и
собутыльники обмыли обновки поганца. Боевой тупень незаметно влился
в компанию веселых собутыльников, и на ровне со своими спасителями
начал усугублять экспроприированное пойло.
Троица шаталась по городу горланя
древнерусские песни, именуемые некогда — матерными частушками:
Бригадир у нас хороший!