- Это сколько же там привезли? - не
выдержал программист.
- Пять миллионов триста, - спокойно
ответил Олег.
В коридоре висела абсолютная тишина
– провожатые внимали каждому слову заключенного, даже «фанат
регламента» замер.
- Так вот, начали мы делить
карточки, слово за слово, эта гнида ляпнула что-то про меня, мол, я
командиру и «подсос, и Петрович», а дальше все, накрыло... Когда
очнулся - все перебиты. Все, бля! Из-за одной гниды, все, и братья,
и командир. Умылся, значит, погрузил сундук с карточками на
армейский и, недолго думая, в Пушкин дернул. А там меня на выезде
обратно и взяли - только и успел, что деньги спрятать. Ну, вот
скажи мне, умник Андрюша-Андрейка, ты бы догадался тачилу поменять?
А теперь, спрашиваешь, почему мне такой большой срок дали? Да
потому что я, млять, тупой и потому, что я не рассказал, где этот
долбаный сундук спрятал. Ненавижу штабных, вот и хрен им
рассказал!
Дальше процессия шла молча. В головы
сопровождающих то прилетала с плюсами, то улетала с минусами, но
все равно одна и та же мысль - каждый примерял на себя эти пять
миллионов. Шутка ли - целый капитал, в кредах на предъявителя, да,
практически, неотслеживаемых! В нынешний кризис - ох как они были
бы кстати!
Меркантильные фантазии
закомплексованного программиста унесли его в те далекие и теплые
страны, о которых он имел представление только по картинкам из
соцсетей. Унесли на берег моря, где компания девушек неземной
красоты умоляют его позволить им выдавить сок из апельсина себе на
грудь, дабы усластить взгляд столь могучего самца, а он, взмахом
руки будет менять их, аки перчатки. Ибо до сих пор не разобрался,
какая грудь нравиться ему больше, и нравиться ли она ему
вообще.
За подобными приятными мыслями,
причем у каждого своими, процессия добралась до конца коридора и
остановилась перед внушительных размеров тяжелой стальной дверью и,
судя по всему, не менее внушительной толщины. Дверь плавно
отворилась. За ней оказался длинный коридор, но наш герой не успел
его рассмотреть: его сразу развернули налево и грубо толкнули. Олег
Евгеньевич оказался в небольшой комнатке, больше похожей на жилой
бокс для персонала самого низкого уровня, но с претензией на
роскошь, мол «я таки лаборант, но с собственным унитазом»:
напротив, входа находилось окно, напоминающее собой затвор
фотоаппарата, возле этого окна стоял тот самый пресловутый кокон.
Охранники любезно помогли расположиться О. Бендеру на ложе, самым
аккуратным образом затянув ремни на руках, ногах, груди и
животе.