— Интересная тварь, - отметил
Александр, - никогда таких не видал. Командор, вы же смотрели в
свою стекляшку, что это за существо?
— Это, друг мой Шура, шауда - зверь
агрессивный и асоциальный, с зачатками разума, что бы это не
значило.
— А эти? — спросил Шура, указывая на
волколаков.
— А эти, Шура, социальные и без
зачатков разума.
— Получается, наш друг разумен.
— Наш друг разумен, — повторил
Командор.
Волкалаки взбешенные и злые, поняв,
что им ничего не обломится, собрались было на выход, а не тут-то
было. У входа с довольной миной их поджидал шауда. Пустынные твари
поняв, что оказались в ловушке решили прорываться с боем. Они
лаяли, кидались, пытались укусить и отпрыгивали обратно. Зверь
выплюнул язык поймав одну тварь за шею и в следующую секунду она
уже лежала под головой шауды со сломанной шеей. Это поумерило пыл
остальных волколаков.
На следующее утро, доев последнего из
волколаков, шауда устроил небольшую пробежку, лапа его заживала и
двигаться он стал намного лучше, шерсть начала блестеть, а ребра
перестали так выпирать, появилось рахитичное пузико.
— Командор, семь из тридцати, —
обрадованно заявил Александр, — сегодня, если повезет, еще штук
семь уработаем и останется половина.
Шура ушел за волколаками, шауда
словно поняв происходящее, снова завалился в месте засады.
— "Нет, все-таки это разумная тварь,
жалко будет его здесь бросать", — размышлял Олег, глядя на
непонятную зверюгу.
— Эй, Пушистик! — крикнул зверюге
Командор.
Пушистик лишь издал утробное
стрекотание и прикрыл глаза.
Корм Пушистику приводили сегодня три
раза, к вечеру в глухом конце ущелья толпилась, жалобно поскуливая
небольшая толпа волколаков, восемь особей, из двенадцати
приведенных сегодня.
— Командор девятнадцать из тридцати,
осталось меньше половины, такими темпами послезавтра будем в
обитаемых землях, - обрадовано объявил Шура.
— Ваши слова да богу в уши, — только
и смог ответить Командор.
Ночь была беспокойной, то и дело
доносились визги, хруст костей, скулеж и нервный вой волколаков. На
утро компаньоны проснулись разбитыми, а виновник их разбитого
самочувствия дрых как ни в чем не бывало в месте засады. От
волколаков не осталось и следа.
— Командор, он их всех сожрал, куда в
него столько лезет?
— Шура, видимо он очень долго сидел
голодным, теперь обжирается впрок.